ИндустрияПевица Мерген: «Я хочу создавать музыку, у которой нет срока годности»

Мерген — псевдоним Акмарал Зыкаевой, казахстанского независимого артиста и композитора. Ее музыка — синтез этники, электроники и альтернативного рока. 5 декабря 2017 года вышел её альбом «TYH» — синематик электроник с элементами готики. В альбоме десять песен, каждая из которых имеет собственную историю и развитие. The Village поговорил с Мерген и узнал, где она черпает вдохновение, какую музыку воспринимают казахстанцы и почему не стоит работать ради коммерческого успеха.

О становлении образа

В три года мне подарили игрушечное пианино, от игры на котором я не могла оторваться. Уже тогда я любила сочинять песни и дарить родным. В шесть лет по решению родителей я поступила в профессиональную музыкальную школу, где начала обучаться по классу скрипки. Окончила Казахскую национальную консерваторию имени Курмангазы в 2008 году и IAP — Musicians Institute в Лос-Анджелесе в 2010 году.

Псевдоним придумала в 17 лет. Я восхищалась образами женщин-воительниц — сакских цариц, амазонок. Хотелось добавить чего-то мужского в образ девушки, поэтому и выбрала «Мерген», что означает «стрелок».

Мерген и Акмарал — это разные люди. Акмарал — профессионал, композитор и рассудительная личность, которая любит классическую музыку, а Мерген — напротив, немного безумная и сильная.

О деньгах

Казахстанская аудитория не воспринимает музыку Мерген, которая существует не благодаря, а вопреки требованиям рынка. Обычно я всегда заранее готова к тому, что буду не понята. Не многие друзья даже понимают мою музыку.

Никто уже не зарабатывает продажами альбомов, потому что стриминговая система сломала бизнес еще в 2013 году. Люди перестали покупать музыку онлайн. Вспомнить хоть разбирательства Тома Йорка со Spotify — он заработал только 19 долларов. Стриминг — всего цент за прослушивание трека. Поэтому основная причина отсутствия заработка от Мерген — нет выступлений и туров, это и неудивительно: в Казахстане нет практики нормальной концертной деятельности.

Успех измеряется тем, что музыку слушают и помнят спустя долгое время. Если бы я поставила задачу быть коммерчески успешной, то пошла бы другим путем. Формула популярности в Казахстане проста: сочинить песню, снять незамысловатый клип и отбивать стоимость под фанеру на тоях. Вуаля — двери шоу-бизнеса откроются сами.

О выборе жанра

Жанр альбома определяется как-то сам по себе. Первый альбом Мерген «13» — понятная попсовая музыка. Я работала над ним четыре года студенчества, и этот жанр отражал мой внутренний мир. С каждым разом во мне что-то меняется, и экспериментов становится больше — иногда я сама не понимаю, как пришла к такому звучанию. Всегда есть желание выразить эмоцию через нетривиальные решения.

У каждого альбома есть собственная задача — перенести эмоции и видения в музыку. В "Mise en Scene" я хотела показать историю вымышленного персонажа и написать программное произведение на грани классики, авангарда и электроники. В музыкальной истории — это Берлиоз с «Фантастической симфонией», то есть программность — наличие сюжета у музыкального произведения. В триптихе герой проживает разные воспоминания: в первой части — печальный самурай в японском саду, который должен навсегда покинуть невесту. Во второй части Memento Mori (примечание: латинское выражение «Помни о смерти») та же душа видит себя римским воином на поле боя и помнит, как умерла и спустилась по водам Стикса. В заключительной части душа видит мистические танцы богинь и мир темных богов.

О вдохновении

В 12 лет я впервые купила пиратский сборник песен Эроса Рамазотти на аудиокассете. «L’aurorа» — волшебная песня, которая вдохновила тогда и которую я могу послушать с удовольствием до сих пор. В юности уже увлекалась роком, а дальше — трип-хоп и электроника. Больше всего меня впечатляли произведения, которые нельзя приравнять к какому-то определенному жанру — Кейт Буш и Пи Джей Харви. Или, например, творчество Тори Амос до 2002 года: первые шесть альбомов — любимые, а вот седьмой "Scarlet’s Walk" звучит уже спорно. Сейчас я больше слушаю классическую музыку

Определенных источников вдохновения нет. Сейчас катализатором творчества является пережитый опыт и личные эмоции. Каждая песня — последствие череды встреч с разными людьми и историй, о которых хочется рассказать.

Мой дедушка всегда писал стихотворения и прозу, а, выйдя на пенсию, занялся этим всерьез: издавался небольшим тиражом и даже печатался в казахстанских СМИ. Когда я поехала учиться в Америку по программе IAP, он написал мне несколько стихотворений в путь. На сегодня это «Теңіз» из альбома «Аян» и «Толқын» из альбома «Түн». Дедушка успел одобрить и прослушать новый альбом, но летом он нас покинул. Собственно, ему я и посвятила «Түн».

Об альбоме «TYH»

Альбом родился спонтанно: музыкальный материал и концепт появился за два месяца. Технически, конечно, идеи довести было сложнее, да и визуальная работа заняла большой отрезок времени. Готовиться начала в 2015 году, а закончила к середине 2017.

У «TYH» есть преамбула: «What if the night reveals our desires?», и идея альбома — понимание ночи. Днем мы живем по навязанным правилам и прячем истинные эмоции и переживания. Но когда ночь распускает свои чары, она вскрывает раны и оголяет душу. Одновременно опасные и прекрасные моменты, которые чувствуешь тоньше. Композициями альбома я и хотела приблизиться к этому волшебству и таинству. Основной задачей было создать цельный по ощущениям альбом от первой до последней песни — точно так, как читать историю, разбитую на десять глав.

«TYH» для меня — не продукт, который нужно срочно продать, иначе испортится. К альбому я отношусь как к картинам в музее, поэтому и коммерческих результатов от него не жду. Мне гораздо важен эмоциональный фидбэк: хочу, чтобы у людей возникло незабываемое впечатление при прослушивании. Оно необязательно должно быть приятным — главное, вызвать эмоцию, а понимание может возникнуть позже. Ведь и в музее не все картины нам нравятся или будут понятны, но сильные произведения врежутся в память, и их смысл раскроется со временем. Я хочу создавать музыку, у которой нет срока годности.

О работе

Часто бывает так, что я не помню тексты собственных песен от начала до конца. Слушая альбом «13», удивляюсь, что это я пою и я сочинила. Поэтому при подготовке к концерту в рамках EXPO 2017 с Electric Child мне пришлось заново учить наизусть то, что я записала и спела в студии. Но это происходит не только с песнями, но и с музыкальными произведениями и книгами. Недавно долго вспоминала, о чем был роман Сомерсета Моэма «Театр». Проблем с памятью нет, но почему-то такое происходит.

Мне понравилось работать с Багланом Аязбаевым (MC Гуль) в 2006 году над первым альбомом: его «сумасшедшесть» отлично сочеталась с моей. Позже я стала замечать, что я стала забегать слишком далеко и нужно работать одной, чтобы выразить задумки до конца. Не хотелось никого мучить фантазиями, однако в творчестве я не одинока: просто есть моменты, которые нужно создать самому. Над альбомом «Qazaq Lounge», например, работала большая команда. Круто было взаимодействовать с композитором Адильжаном Толыкпаевым, с вокалистами и импровизаторами.

После создания «Аян» я чувствовала, что Мерген сказала все, что хотела и добавить ей нечего. Поэтому новый альбом и появился через шесть лет. Я переживала, что альбом станет не тенью «Аян», а его самодостаточным и логическим продолжением. До сих пор не уверена, получилось ли это у меня.