В издательстве «Бомбора» вышла книга «О чем не сказал самый богатый человек в Вавилоне», написанная учеником Джорджа Клейсона Айзеком Ноланом. Книга считается продолжением бестселлера «Самый богатый человек в Вавилоне» о законах богатства, которую написал Клейсон. В продолжение вошли притчи Джорджа Клейсона, которые по какой-то причине не вошли в основную книгу, но окажутся не менее полезными в воспитании финансовой грамотности.

Публикуем отрывок о пяти правилах, по которым, согласно притче, человек должен платить другим.

«Все, что ты тратишь на вещи, услуги и удовольствия — это та часть твоего благосостояния, которую ты отдаешь другим», — так учил Аркад, самый богатый человек в Вавилоне. Главное его правило звучит так: «Заплати в первую очередь

себе». Отложи десять процентов от полученного дохода, не трать их, пусть они копятся и множатся, пока не станут достаточными, чтобы ты смог превратить эти сикли в своих рабов, и уже они станут приводить тебе новых рабов. Но как правильно распоряжаться той частью, что мы тратим на вещи, услуги и удовольствия?

Вести бюджет, не совершать спонтанных покупок — все это верно. Но есть и другие принципы, которые, словно щиты, защищающие воинов от вражеских ударов, стоят на страже наших денег.

...Рынок, собиравшийся у Торговых ворот Вавилона, был поистине грандиозен. Не было внутри городских стен столько пространства, чтобы вместить всех, кто желал продать свой товар, и тех, кто желал его купить. Были здесь и мастеровые всех мастей, и земледельцы, и скотоводы. Ремесленники выкатывали свои колесницы, строители ставили миниатюрные домики, дабы показать, каковы они в своем умении. Пригоняли целые стада, заморские купцы размещались вместе со своими караванами. На этом рынке можно было найти абсолютно все.

Заглянул сюда и человек, одетый в неброскую, но крепкую и дорогую одежду. Это был Саргис — знатный вельможа, когда-то родившийся в семье козопаса. Был он умен и находчив и потому стал уважаемым и богатым господином. Шли с ними и двое его рабов: те были опрятны, руки и ноги их не сковывали кандалы. По правую руку от Саргиса следовал Нарамсин — его сын, со скучающим видом ходивший между торговыми рядами. Одежды его были ярче, кожа светлее, и он был молод настолько, что даже борода еще не пробилась на его лице.

— Отец, — спросил Нарамсин, — зачем ты взял меня с собой? Мне понравился тот ниневийский конь, что бил копытом и храпел как дикарь, но ты не дал мне купить его. Ни золотого кольца в виде египетского жука скарабея, ни греческой вазы для матери, что так приглянулась бы ей. С какой же целью ты таскаешь меня по рядам?

Саргис улыбнулся сыну и ответил загадочно:

— Ходи и наблюдай.

Нарамсин лишь фыркнул, продолжив осматривать товары с равнодушным лицом. Отец же, поразмыслив, свернул обратно к торговцу ниневийскими лошадьми: в западной части рынка на огороженном участке каменистой пустыни держали целый табун. Жеребец, приглянувшийся Нарамсину, и правда был хорош. Необъезженный, молодой, с крепкими ногами и нетерпеливым нравом, он мог бы стать великолепным скакуном, если правильно его воспитать. Его рыжая шкура блестела и лоснилась здоровьем, а челюсти с белыми зубами так и норовили цапнуть зазевавшегося покупателя.

— Господин изволил вернуться! — залебезил коневод, признав в Саргисе богатого горожанина. — Чудесный жеребчик! С характером, конечно, но он стоит каждого золотого сикля, что я прошу за него.

— И много ли у тебя таких коней, торговец?

— О! Я часто пригоняю их из Ниневии, в покупателях недостатка нет. Все как на подбор! Есть вот такие дикари, есть уже выученные добрые кони. Но у меня ты всегда найдешь лучших из лучших.

В тот момент, когда у Нарамсина уже вовсю разгорелись глаза в предвкушении того, как он будет объезжать норовистого коня, его отец сказал:

— Хорошо. В таком случае я, быть может, вернусь сюда через луну, и мы посмотрим других коней, ничуть не хуже этого.

Торговец лишь развел руками.

— Как пожелает господин.

Нарамсин стал было возмущаться, но Саргис пошел дальше по рынку, делая вид, что не замечает недовольства сына. Дойдя до прилавка кожевника, Саргис стал пристально изучать всю кожу, что была выставлена на продажу. Она пряно пахла, а в искусной выделке не было никаких сомнений. В итоге Саргис сделал выбор, показав продавцу на один из свитков.

— А! — воскликнул тот. — Эта бычья кожа — самый дорогой мой товар. Не простые быки носят такую, а те, что пасутся в далеких северных землях. Она намного крепче и плотнее, а то, как я ее пропитал, делает ее такой мягкой, будто это шкурка ягненка.

— Да, я вижу, это чудесная кожа. Сколько ты хочешь за один сверток?

Торговец назвал сумму, и Нарамсин аж присвистнул от удивления. Столько — за какую-то кожу?!

Но Саргис невозмутимо сказал:

— Я возьму два свертка, — и охотно отсчитал из кошелька положенные сикли.

— Отец, — сказал после Нарамсин, — там было много другой неплохой кожи и подешевле. Зачем ты так тратишься? Ладно, мы не купили того коня, но кожа?!

И в этот раз Саргис лишь таинственно улыбнулся.

— Наблюдай, — бросил он сыну.

Когда они подошли к шатру, где продавались ковры, мебель, мозаики, вазы и прочие предметы, что делали любое здание домом, Саргис попросил раба отдать ему глиняную табличку, что тот носил с собой. Прочитав, что там записано, Саргис выбрал ковер, небольшой столик, на который удобно ставить вазу с фруктами, флакончик с эфирным маслом и небольшую лампадку. Надо признать, что у торговца в этом шатре дела шли бойко: покупатели толпились вокруг, набирая массу вещей.

— Смотри, какой кувшин! — Нарамсин загляделся на поистине великолепную финикийскую работу. — А эта статуэтка! Мозаика... Да здесь можно скупить половину шатра!

— Я взял все, что было нужно. Пойдем.

Саргис отдал рабам купленное и направился прочь из шатра. Терпение Нарамсина лопнуло:

— Признайся уже, что мы тут делаем? Ты сказал наблюдать — я наблюдаю. Ты отказался от того великолепного коня, пообещав вернуться через луну. При этом купил два куска кожи, наверное, самой дорогой во всем свете! Набрал не пойми чего в этом шатре, хотя там так много изумительных вещей. Отец, я наблюдаю лишь то, что боги, вероятно, послали безумие на твою голову.

На сей раз Саргис смягчился и решил, что пора объяснить сыну суть урока, которой он приготовил ему на сегодня.

— Дорогой Нарамсин, богатство — это не только то, как золото приходит в твой кошелек, но и то, какими путями оно его покидает. Существует пять правил того, как человек должен платить другим. Звучат они так:

 Правило нужных вещей: отправляясь за покупками, сделай перечень нужных вещей и строго следуй ему.

Желая совершить дорогую покупку, не делай этого сразу, дай себе на размышления один месяц

 Правило одной луны: желая совершить дорогую покупку, не делай этого сразу, дай себе на размышления один месяц.

 Правило дней без расходов: установи себе дни в месяце, в которые ты не будешь тратить ни медяка.

 Правило одной хорошей вещи: лучше один раз купить хорошее, чем десять раз плохое.

 ​​Правило слепца: меньше смотри на блеск вещей и на то, как бездумно другие тратят деньги, — это совращает твой ум.

— Сейчас ты наблюдал, как я последовал трем из них. Пойдем, отправим рабов со всеми покупками домой. А мы с тобой пообедаем в таверне и побеседуем об этих правилах.

— Хорошо, отец. Но быть может, лучше купим того великолепного вина, что ты попробовал у одного торговца и счел достойным высшей похвалы? Тебе же оно так понравилось.

— А вот ты сейчас нарушил одно из этих правил. Тебе еще многому предстоит научиться, как я когда-то научился у Аркада, самого богатого человека в Вавилоне. Я тогда был совсем юн, а он — совсем стар, но храм Знаний свел нас вместе. Я жадно впитывал каждое его слово — слушай же теперь и ты меня.