В издательстве «Бомбора» вышла книга «Когда мир кажется страшным местом. Как разговаривать с детьми о том, что нас пугает». Авторка — Эбигейл Мориц, детский и семейный психолог, и книгу она посвятила именно тем проблемам, которые понятны взрослым, но пугают нас самих, что делает разговор о них с детьми еще сложнее.

Эбигейл рассказала, как говорить с детьми о насилии и травле, экологических и климатических угрозах, войнах и социальном неравенстве. Авторка также уделила внимание тому, как успокоить ребенка, когда вы сами переживаете, как научить его говорить о своих эмоциях и в каком возрасте стоит затрагивать те или иные темы.

Публикуем отрывок о том, как и когда говорить с детьми о социальной справедливости, а также пример разговора мамы с сыном о возможной депортации матери его одноклассников в другую страну. Он наглядно демонстрирует, как можно подойти к такой сложной проблеме, как иммиграционная политика, в беседе с пятилетним сыном.

Беседы о социальной справедливости

Что мы имеем в виду под «социальной справедливостью»? У всех нас есть видение лучшего мира: в мелочах («Все водители должны тормозить на пешеходных переходах!») и в глобальном масштабе («Каждый человек заслуживает справедливого отношения»). И исследования показывают, что все люди — даже младенцы! — глубоко ценят справедливость. Тем не менее вопросы о том, каким образом обеспечить торжество справедливости, могут спровоцировать бурные, почти экзистенциальные разногласия. И с этими разногласиями все чаще лицом к лицу сталкиваются наши дети.

Чтобы помочь детям ориентироваться в идеологическом конфликте, важно донести до них основные семейные ценности. Например, вам стоит отметить разницу между недоброжелательностью и разными точками зрения на проблему. К примеру, есть две противоположные точки зрения на иммиграцию: с одной стороны, есть мнение, что нелегальные иммигранты увеличивают культурное разнообразие в США и укрепляют экономику страны, работая там, где американцы работать не хотят. С другой стороны, некоторые считают, что нелегальные иммигранты наводняют пограничные города с ограниченными ресурсами, что приводит, например, к переполненным школам, в которых в начальном классе учится до пятидесяти детей. Эти противоположные точки зрения отличаются от реальной недоброжелательности: ведь некоторые вообще всерьез утверждают, что иммигранты неполноценны или приносят в США преступность и болезни. А когда недоброжелательность все-таки вторгается в их благополучие, научите своих детей эффективно противостоять несправедливости — это самый надежный способ обеспечить и укрепить их веру в себя в мире, который их пугает. Разговоры, направленные на разумный и аргументированный ответ идеям и действиям, которые мы считаем жестокими и несправедливыми, укрепят детей и подростков в этом противостоянии и сделают их еще сильнее.

Социальная справедливость является необходимым условием для достижения правосудия и равенства в обществе. Нищета, предрассудки, расизм, а также противоправное обращение и дискриминация — это яркие примеры проблем в области социальной справедливости. Ключевую роль в этих обсуждениях играют опыт, культура, религия и ценности. Родители, которые сами подвергались преследованию или оскорблениям из-за своей расы, культуры, религии, социально-экономического статуса, мнений или убеждений, скорее всего, будут иметь другие подходы к этим разговорам со своими детьми, чем родители, у которых такого опыта не было. Семьи с сильными религиозными убеждениями могут проводить эти беседы, опираясь на то, чему учит их религия. Родительские ценности играют здесь важную роль, поэтому сейчас самое время подумать о том, что для вас важно, если вы еще этого не сделали.

В нашей семье беседы о социальной справедливости с нашими младшими детьми начались довольно рано, так как наш старший ребенок был подростком, когда наши младшие дети только пошли в начальную школу. Наши младшие дочери уже в раннем подростковом возрасте задумывались о социальном активизме. Когда в 2018 году расстроенный и разгневанный школьник открыл стрельбу в старшей школе Марджори Стоунман Дуглас во Флориде, убив семнадцать и ранив еще семнадцать человек, молодые люди по всей стране подняли волну протестов, чтобы поделиться своим возмущением по поводу насилия с применением оружия. Однажды вечером за ужином мы с детьми обсуждали, как и почему происходят подобные события, а также, признавая насколько жестоки такие преступления, как редко происходит стрельба в школах. В результате обсуждения мы поняли, что наших девочек волновало не столько то, какова вероятность появления стрелка в их собственной школе. Гораздо больше их беспокоило и возмущало то, что смертоносное оружие в огромных масштабах распространено среди населения и что законы о контроле над распространением оружия не так действенны, как хотелось бы.

— Разве это справедливо, — негодовала наша семнадцатилетняя дочь, — что почти каждый человек вправе приобрести оружие, а мы не можем чувствовать себя в безопасности в школе?

Мы с мужем полагали, что целью нашего разговора станут стратегии, с помощью которых в школе девочки смогут снова почувствовать себя в безопасности, но наши дети хотели обсудить насилие с применением оружия и социальную справедливость. Через пару недель дочки попросили нас принять участие в «Марше за наши жизни» в Вашингтоне, округ Колумбия (марше, устроенном в ответ на стрельбу во Флориде). В автобусах с восьмьюдесятью другими молодежными и общественными лидерами наши девочки провели в дороге почти пятьдесят часов туда и обратно, чтобы провести двадцать четыре часа в столице нашей страны в знак протеста против насилия с применением оружия. Они вернулись в приподнятом настроении. Они стали вовлеченными гражданками. Я вспомнила свой первый подобный опыт. Это тоже было связано с протестом. В мае 1985 года президент Рональд Рейган посетил военное кладбище в Битбурге, Германия, где были похоронены нацистские солдаты войск СС. Вместе с моими друзьями я путешествовала всю ночь на машине и пароме из Лондона, чтобы протестовать против визита президента. Мы были поражены тем, что президент посетил могилы тех, кто совершил геноцид, пропустив посещение лагерей смерти, где миллионы невинных граждан были убиты (визит в концентрационный лагерь Берген-Бельзен был позже добавлен в маршрут президента Рейгана).

В некоторых семьях вопросы о социальной справедливости могут возникать рано. Например, если вы цветной человек или если вы живете в районе, где бедность очевидна и касается каждого

В некоторых семьях вопросы о социальной справедливости могут возникать рано. Например, если вы цветной человек или если вы живете в районе, где бедность очевидна и касается каждого. Для других вопросы социальной справедливости возникнут не сразу, а по мере взросления детей и обретения ими собственной независимости. В этом случае вы можете подумать, в каком возрасте и в каком контексте следует начать разговор. Вы можете задаться вопросом, могут ли маленькие дети вообще понять такую абстрактную идею, как социальная справедливость.

Итак, пока ваши дети еще дошколята или маленькие школьники, разговор (в зависимости от ваших собственных ценностей) может быть сосредоточен просто на правильном и неправильном, на уважении и на золотом правиле: обращаться с другими людьми так, как мы хотели бы, чтобы относились к нам. Когда дети переходят в третий или четвертый класс, вы можете затронуть более тонкие вопросы социальной справедливости, обсуждая, например, как с течением времени менялись представления о правах женщин и почему взгляды молодых людей и пожилых в этом вопросе могут быть разными. Независимо от того, обсуждаете ли вы такие вещи со своими детьми, в одном вы можете быть абсолютно уверены — в том, что они все равно будут их обсуждать с кем-то, особенно если они посещают школу, и обязательно столкнутся с мнениями и ценностями, которые отличаются от ваших.

Мой коллега Рубен Парра-Кардона, доцент и доктор наук Техасского университета, посвятил свою профессиональную жизнь применению науки для решения проблем социальной справедливости. Его работа с латино-американскими семьями показала, что для обработки опыта дискриминации детям необходимо осмыслить ненависть и нетерпимость, которые они испытывают по отношению к себе. Например, помогая детям понять, что есть невидимые и непризнанные преимущества в том, чтобы быть «белым» («привилегия белых»), мы можем показать им, как отношение к «небелым» этническим группам может отличаться (открыто или бессознательно). Эти дискуссии должны быть адаптированы к уровню, который дети могут понять: содержание может быть более детальным для ребенка старшего возраста, обладающего способностями к критическому мышлению.

Доктор Парра-Кардона приводит пример того, как в своей семье он и его жена обсуждают со своим ребенком школьного возраста, что «не все так, как кажется», и пытаются дать точный и конкретный контекст того, почему некоторые проблемы социальной справедливости кажутся неразрешимыми. Как, например, то, что хорошие овощи и фрукты для потребителей в США очень дешевы, потому что их собирают латиноамериканцы с очень низкой зарплатой, — это экономическая реальность, на изменение которой потребуются годы.

Следующий пример разговора был разработан совместно с доктором Парра-Кардоной.

Почему мой друг должен уехать?

Когда пугающие события происходят совсем недалеко от нас (что внушает беспокойство маленьким детям с их искаженным пониманием масштабов мировых событий), родители могут растеряться, не зная, с какой стороны подойти к разговору.

Хосе посещает детский сад при государственной школе с погружением в испанский язык. Однажды мама видит в своем почтовом ящике письмо от директора: члены семьи двух школьников находятся в процессе депортации, и ученики, особенно старшие, естественно, не могут избежать разговоров об этом. Директор предлагает родителям прислушиваться к возможным опасениям своих детей.

Красный свет

Мама знает, что Хосе — тревожный ребенок, поэтому берет быка за рога. Пока они возвращаются домой с автобусной остановки, она открывает письмо от директора.

Мама: Слушай, Хосе, я получила письмо от твоего директора. Он говорит, что некоторые дети расстроены, потому что их друзьям, возможно, придется уехать.

Хосе: А?

Мама: Хосе, ты что, не слушал меня? Я говорю, некоторым твоим друзьям, возможно, придется переехать.

Хосе: Почему?

Мама: Потому что наше правительство считает, что им здесь быть не положено. Наверное, их отправят обратно в Мексику и другие страны. Это очень плохо.

Хосе некоторое время молчит.

Мама: У тебя нет вопросов по этому поводу, Хосе?

Хосе: Но бабуля тоже приехала из Мексики. Нас отправят в Мексику?

Мама: Нет, конечно, нет!

Хосе: Тогда почему это плохо?

Мама (вздыхает): Ничего. Не бери в голову.

Поскольку мама начала разговор без «опоры» в виде вопросов от Хосе, она не совсем уверена, что делать с информацией от директора. Она становится нетерпеливой, потому что ей кажется, что Хосе ее не слушает.

Могла ли мама поступить иначе? Давай попробуем по-другому…

Зеленый свет

Мама хочет поговорить с Хосе о письме директора, но задается вопросом, знает ли он вообще о разговорах старших детей о депортации. Она здоровается с ним на автобусной остановке.

Мама: Привет, Хосе. Как прошел твой день?

Хосе: Хорошо.

Мама: Чем занимался?

Хосе: Играл на улице, на перемене.

Мама: Здорово. Во что ты играл?

Хосе: В мяч.

Мама: С кем?

Хосе: С Мануэлем и Хуаном.

Мама: Звучит весело!

Они продолжают идти. Хосе останавливается.

Мама: Ты в порядке?

Хосе: Мануэль сказал, что его мама будет прятаться в церкви.

Мама: Да? Вроде семья Мануэля всегда ходит в церковь по воскресеньям, но сейчас туда пошла только его мама?

Хосе: Он сказал, что это безопасное место, а его мама боится, что полиция заберет ее.

Мама: Это звучит очень страшно. Мануэль сказал тебе, почему его мама хочет спрятаться?

Хосе: Нет, он не смог ничего рассказать толком, потому что плакал.

Мама: И что ты при этом почувствовал?

Хосе: Я был немного напуган.

Мама: В животике?

Хосе: Да. И здесь (показывает на свою голову). Мам, а нам не надо в церковь? И почему полиция забирает людей?

Ожидая, куда ее направит Хосе, а не навязывая ему свои собственные планы и предположения, мама узнала больше информации о том, что произошло и как сильно это расстраивает Хосе.

Мама (вздыхает и делает глубокий вдох): Знаешь что, Хосе? Это отличные вопросы. И мы уже почти дома, так что давай проходи, мы снимем рюкзак, уберем обувь, перекусим и поговорим.

Они садятся на кухне.Мама хочет придерживаться привычной и успокаивающей после школы рутины. И, накрывая на стол для ужина, она выигрывает себе время, чтобы обдумать, как она по- дойдет к этому трудному разговору.

Мама: Ты спрашивал меня о том, почему полиция забирает людей. Я знаю, что Мануэль сказал «полиция», но он не имел в виду обычную полицию. Он имел в виду других людей, сотрудников иммиграционной службы. Это сложновато объяснить, но это не обычная полиция. Люди, которых обычная полиция может забрать, — это те, кто причиняет кому-то вред, или больные и нуждающиеся в помощи люди. А вот сотрудники иммиграционной службы проверяют, у всех ли, кто живет в нашей стране, есть разрешение на проживание здесь. А иногда они сажают людей в место, похожее на тюрьму, или отправляют обратно в другую страну, если у них нет нужных документов или разрешения.

Мама делает все возможное, чтобы объяснить основы иммиграционного законодательства своему пятилетнему сыну. Она не хочет, чтобы он путал обычную полицию с сотрудниками иммиграционной службы, потому что она не хочет, чтобы он боялся обратиться в полицию за помощью, если она ему когда-нибудь понадобится.

Хосе: Они могут забрать тебя или папу?

Мама: Я понимаю, почему ты беспокоишься об этом, Хосе, но нет, ни с кем из нашей семьи этого не случится. Хоть наши семьи родом из Мексики и Гватемалы, мы с твоим папой родились здесь, в этой стране. Так что, к счастью, нам никогда не придется беспокоиться о том, что нас заставят покинуть страну. Но, уверена, ты видел, что Мануэль очень грустил и боялся, что его маме, возможно, придется их покинуть.

Хосе кивает.

Мама: Довольно страшно думать о том, что твой друг должен попрощаться со своей мамой. Как ты понял, что он испуган и расстроен?

Хосе: Ну, он же плакал, а еще все время смотрел вниз. И я видел, как он разговаривал с учительницей и она похлопала его по спине, вроде как обняла. Она так делает только тогда, когда кто-то из ребят расстроен.

Мама: Вау, Хосе, ты настоящий детектив чувств! Как ты себя чувствовал, когда это произошло?

Мама помогает Хосе понаблюдать как за чувствами своего друга, так и за своими собственными, и признает чувства Хосе.

Хосе: Мне было очень жалко его. А еще было страшно. Многие из ребят были напуганы. У нас в классе никто раньше не знал, что есть люди, которые приходят и забирают взрослых. А почему мама Мануэля идет в церковь?

Мама: Ну, она беспокоится, что ее могут попросить уехать из страны. Я не знаю подробностей истории, но думаю, что, когда она приехала сюда, у нее не было необходимых документов, чтобы остаться здесь. Это довольно трудно объяснить: сейчас некоторые люди в правительстве, люди, которые руководят нашей страной, хотят выслать из страны всех, у кого нет нужных документов. Хотя некоторые из них живут здесь уже давно, как мама Мануэля. И у многих из них есть дети, которые родились здесь, как Мануэль. Это значит, что эти дети американцы и они могут остаться. Поэтому мама Мануэля и другие люди напуганы, ведь здесь теперь дом, и они не хотят уезжать, потому что провели здесь очень много лет вместе со своими семьями. Церкви — это безопасное место, потому что сотрудники иммиграционной службы не имеют права забирать оттуда людей. Это место мира, а не споров.

Хосе: Почему это происходит, мам? Я не понимаю.

Мама: Знаю, милый, это даже объяснять трудно. Некоторые считают, что взрослых и детей следует заставить немедленно покинуть страну, если у них нет нужных документов, даже тогда, когда они живут здесь уже очень много лет. А другие с этим не согласны. Они думают, что должен быть способ позволить людям остаться, если они живут здесь долгое время и имеют детей-американцев. Разные люди по-разному относятся к этому вопросу. Но сейчас важно одно: твой друг Мануэль расстроен и обеспокоен, и ему очень нужна поддержка.

Мама дает подходящие для возраста Хосе объяснения того, как могла произойти эта ситуация с мамой Мануэля. Она не собирается сообщать подробности, которые могли бы сбить Хосе с толку или не уложиться в его голове. Если ему нужна дополнительная информация, он сам о ней спросит.

Хосе: Что мы можем сделать?

Мама: Ну, я знаю, как ты любишь помогать мне с готовкой. Может, приготовим его семье еду?

Хосе: Ладно! А я тогда спрошу у него, может, он согласится прийти к нам в гости, и мы поиграем. Я покажу ему свою комнату и новый грузовик и еще скажу ему, что он мой друг.

Мама: Это звучит замечательно, милый. Ты очень хороший друг!

В этом разговоре мама ответила на беспокойство сына о своем друге и также предложила ему варианты того, как можно поддержать Мануэля. Но некоторые дети захотят узнать больше, понять, почему все происходит и что они могут сделать с основными проблемами. Это может произойти в разном возрасте для разных детей, поэтому задача родителей — хорошо слушать и стараться правильно рассчитать время. Независимо от возраста, убедитесь, что это решение вашего ребенка: что это он хочет принять участие, а не вы желаете этого для него.

Допустим, Хосе продолжает разговор о маме Мануэля, в тот же день или позже, и выражает заинтересованность в том, чтобы помочь решить проблемы иммиграции. Как может отреагировать мама?

Хосе: Мама, неужели Мануэлю правда придется жить без мамы? Разве его мама не может остаться? Разве мы не можем помочь ей?

Мама: Похоже, ты хочешь не просто показать Мануэлю, что ты его друг, но и поддерживать его.

Хосе: Да. Мы можем помочь маме Мануэля остаться с ним?

Мама: Ну, решать, можно ли маме Мануэля остаться здесь, будет судья. Но я думаю, мы можем помочь ей собрать деньги на адвоката. Адвокат поможет маме Мануэля объяснить судье, почему надо разрешить ей остаться в стране. Если хочешь, мы можем провести мозговой штурм и придумать, чем именно ты сам можешь заняться, чтобы помочь со сбором денег. Можно, к примеру, помогать старшеклассникам мыть машины или испечь печенье на продажу — все в таком роде.

Хосе: Я бы хотел мыть машины — это звучит круто! А потом мы могли бы отдать деньги семье Мануэля.

Маме пришлось перебрать множество вариантов, что- бы найти подходящие по возрасту способы объяснить сыну, что они могут сделать для семьи его друга помимо эмоциональной поддержки. Конечно, есть и другие виды активности, связанной с эмиграцией, но мама выбрала относительно простой вариант, который мог бы понравиться Хосе.