В последние годы на казахстанской музыкальной сцене появились новые кумиры молодежи — хип-хоп группа 6ELLUCCI. Их треки начали выходить в 2023 году под лейблом популярных продюсеров Jamal & Ganja. Сейчас их музыка вирусится в соцсетях, а сами исполнители в балаклавах собирают большое количество поклонников на стадионах и фестивалях. 

При этом о личностях двух артистов почти ничего не известно: они не любят давать интервью и остаются анонимными. Со стороны даже кажется, что группа выстрелила внезапно и из неоткуда — хотя на самом деле ею был проделан длинный путь, полный взлетов, падений, сомнений, трогательных моментов и возвращений к любимому делу. 

Мы поговорили с исполнителями, чтобы больше узнать об их личностях. Они рассказали о своем знакомстве на стрелке, зарождении группы, работе на стройках и базарах, сотрудничестве с Jamal & Ganja, а также о планах на будущее. 

Дисклеймер: настоящие имена участников заменены на инициалы «А» и «Б».

Текст Жангир Джангильдин

 

Знакомство и зарождение дружбы 

А: Познакомились на стрелке лет 15 назад: стояли по разные стороны. 

Б:  В общем, у меня был одноклассник, и мы состояли в одной тинейджерской музыкальной группе. Этот одноклассник натворил много дел, после чего мы просто хотели с ним пообщаться. 

А: В тот момент этот одноклассник кентовался с нами. В один день он говорит, что его тянут какие-то ребята на стрелку и хотят побить. Я собрал несколько человек и пошел вместе с ним.

Б: Он пришел с толпой, и там был Участник А. Как до этого и говорил, мы просто пообщались, драки не было. Так и познакомились.

А: Группа Участника Б тогда была очень популярна в Кызылорде. Я разделяю кызылординский хип-хоп на три волны. Я сам из третьей волны — самой молодой на тот момент. Он [Б] из второй — их группа G3Pro уже действующей была. Из первой — Илья Ильин — чемпион мира по тяжелой атлетике. Он был один из первых в Кызылорде, кто продвигал хип-хоп. В эту волну также входили Da Gudda Jazz, Tanir, Rebo, 4XV, «Лига наций». Я всегда любил музыку, но сам пока ей не занимался. Потом как-то встретились во дворе и заобщались. С тех пор и по сей день вместе. Участник Б работал и заочно учился в Кызылорде, а я учился в Алматы: тут было больше возможностей. На тот момент мы уже занимались совместно музыкой. И я его как бы долбил: «Брат, давай, приезжай в Алматы. Я тебя встречу. Есть где жить. Давай мутить музыку». Это было 11 сентября 2016 года.

Б: Я долго думал. Затем поднакопил денег, уволился с работы и сел на автобус до Алматы. Мы начали что-то делать, что-то вроде даже начало получаться, затем в моменте все бросили. То есть, это не так, что мы как 6ELLUCI просто взяли и выстрелили. Было много соприкосновений, длиной в 10 лет. 

 

 

 

Тяжелый, мечтательный период 

Б: До 2020 года мы зарабатывали, продавая песни. Когда наступил карантин, заказов не было. В то время мы жили как будто в разных параллельных мирах. Наши квартиры были друг от друга в полутора часах езды, и мы виделись только один раз в неделю. Я прям ждал выходных, чтобы приехать к другу и пописать музыку.

А: Помнишь то время? Сколько бы мы от музыки не убегали, она всегда возвращалась к нам. Так как денег не было, в какой-то момент мы уже позабыли о ней и просто начали работать: на мебельной фабрике, стройке. Он продавал кормовые добавки для скота. Мы уже и не думали, что вернемся к музыке. 

Б: Была, конечно, слепая надежда. Но все это казалось очень маловероятным.

А: Помню был момент: 21 или 22 год. Суббота, холодно, уставшие после работы. Он приехал ко мне, сидит на диване и говорит: «Прикинь, если бы мы занимались музыкой, и нам бы за это платили». На тот момент нам казалось, будто это утопия.И я просто такой: «Еее-еее, брат! Остановись!». Это воспринималось как что-то недосягаемое.  

И в один момент нам братишка звонит, спрашивает: «Чем вы занимаетесь?». Я отвечаю, что работаем. Он говорит: «Я хочу, чтобы вы занимались музыкой». — «Не, брат, не получается». — «Голову не морочь, где ты живешь?». Он приезжает и устанавливает у меня дома студию. — «Вот, брат, фигней не занимайся». Как бы мы от музыки не убегали, она к нам возвращалась.

 

 

 

Jamal & Ganja 

А: Когда мы еще по-щегляне в школу ходили, они уже были известными: работали со всеми нашими кумирами. Они и сами были нашими кумирами. Если б нам кто-то сказал два-три года назад, что мы будем работать с Jamal & Ganja, мы бы не поверили. Это было мечта. Они гиганты индустрии. Мы много чему научились от них в плане написания песен. Вначале мы думали: я уже 14 лет в музыке, тот вообще 16, чему они могут нас научить? Но благодаря им пришло осознание, что учиться можно бесконечно. Они выявили то, что мы делали неосознанно, на автомате — и показали, как это работает. Поднатаскали нас по структуре песни.

Б: Нас познакомил наш друг Марка ИК в 2022 году.Тогда у нас уже было несколько треков. Еще было забавно, что в нашем восприятии Jamal & Ganja были двумя большими татуированными качками, которые курят косяк и пишут музыку. На деле они оказались двумя очень скромными, добрыми и милыми продюсерами. Я был в шоке. 

А: Их не хочется подводить и разочаровывать. Ты понимаешь, что человек просто верит в тебя. Когда мы пришли к ним, у нас не было ничего, кроме парочки треков, которые якобы стрельнули. Никаких концертов, мы ничего не зарабатывали. И Jamal просто дал нам бабки, чтобы мы сняли хату, сделали студию и записывали треки. Он нас вообще толком не знал.То есть, если бы мы просто взяли эти бабки и уехали, он бы нас не нашел. Настолько этот человек доверяет нам, что просто невозможно не оправдать его надежды. 

 

 

 

Идеология и маски 

А: Когда мы придумываем песни, то больше тратим времени не на то, как нам ее исполнить или какие слова подобрать, а на идею: о чем она должна быть. Понимаешь, в мире столько музыки, столько исполнителей, которые уже были до нас. Все уже сказано. Единственное, чем можно отличиться сейчас, когда каждый второй умеет писать и читать рэп — это подход и раскрытие темы. Важна трушность. Мы пишем то, что мы видели, прожили и так далее. 

Вообще, нам часто задают вопрос «почему мы в масках?». Мы хотим сказать, что под маской может оказаться каждый из нас: каждый среднестатистический казахстанский пацан. У кого-то есть такие же проблемы. 

В 2021 году мы работали на базаре «Жибек жолы» в железных уличных контейнерах. Зимой там очень холодно. И ты же знаешь алматинский мороз: очень влажно, плюс контейнер притягивал холод. Пробивало аж до костей. Из-за этого у нас жестко потрескалась кожа на лице. В один из этих дней у нас должна была быть съемка клипа. Я сказал: «Извянки, но я не хочу так выходить». Поэтому мы надели маски и отсняли все в них.

Б: Поначалу это было продиктовано обстоятельствами, а затем стало образом. Сейчас уже не видим смысла их убирать. Нам так стало комфортнее. Когда мы надеваем маски, то неосознанно становимся другими людьми. 

А: Это как альтер-эго. Не как психологическое отклонение. 

Б: Да, как в комиксах, когда спайдермен надевает маску. Ты будто становишься героем. Чувствуешь, будто можешь все. Возможно, это самовнушение и мы также сможем делать все это и без масок, но нам так комфортнее. Плюс это кайф: ты можешь писать песни, и никто тебя не узнает на улице, в магазине.

А: Когда самсу хаваешь. 

 

 

 

Отношение к музыкальной карьере как к работе

А: Серьезно мы начали относиться к музыке только в последние два года. Мы уже не молодые: мы еще не женаты, но у нас есть семьи, ответственность. Ходим на студию как на работу. Хоть и любимую работу. Мы не можем просто скуриться или спиться. Мы стали мудрее.

Б: Представь, ты приезжаешь купаться в озеро — в этот момент ты не особо ценишь воздух. Но когда начинаешь тонуть, понимаешь его ценность.Сейчас у нас так с творчеством. Когда у нас было много возможностей, мы этого особо не ценили. Когда в какой-то момент жизни нас прижало, осознали всю ценность творчества. Поставили на кон все и поняли, как надо было делать до этого. 

Сейчас у нас все более-менее, но все равно бывают какие-то незначительные проблемы. И тогда мы вспоминаем, как было раньше. Два года назад у нас вообще ничего не было. Сейчас есть студия, возможности, лучшие саунд-продюсеры, очень сильная команда. 

А: Благодаря команде мы и существуем. У нас бешеная поддержка, дисциплина. Мы как один многоколесный автомобиль, который не был бы на ходу без одного колеса. 

 

 

 

Планы на будущее

А: Нам только два года: можно сказать, что только начали. Пока не собираемся записывать альбом, потому что это что-то очень личное и интимное. Есть артисты для которых альбом — это просто собрать различные треки и сделать обложку. Нам такое не подходит. Мы хотим подойти более концептуально. На западе, например, есть Kendrick Lamar. У нас — Скриптонит. Они уже поставили высокую планку. Не хочется падать ниже. Сделать хотя бы что-то на уровне, либо даже баще. 

Б: А так планируется много треков и интересных фитов. Из тех, кого мы можем назвать — это «Кисло-сладкий». Также мы хотим немного изменить звучание и поэкспериментировать. Возможно, некоторые будут думать, что мы изменились. Хотя, у нас, допустим, есть старые треки, которые мы просто не показывали.В целом, до сих пор выходят наши старые песни. Просто в новой упаковке. Тот же Kobelek мы написали уже давно. 

Мы боимся приучить нашего слушателя к какому-либо одному жанру. В одном жанре бывает очень тесно. Раньше мы часто писали про депрессию, андерграунд, что-то качовое. Сейчас будем уходить в более светлую сторону.