Мало кто знает, но все песни Ирины Кайратовны, начиная от трека «Кеттік»‎, а заканчивая «Чиной»‎ и «Айдахаром»‎, спродюсировали всего два человека. 

Зовут их Бахтияр и Азиз, но наиболее известны они под творческими псевдонимами Jamal и Ganja. Вы наверняка слышали их имена в начале каждой композиции Ирины Кайратовны и некоторых других казахстанских исполнителей.

Мы взяли у них интервью и поговорили о работе с Ириной Кайратовной, Da Gudda Jazz, Кайратом Нуртасом, а также узнали секреты написания популярных хитов.

Бахтияр Куспеков — Jamal, Азиз Алпысбаев — Ganja.

Текст Султан Темирхан

 

Насколько известно, вы двоюродные братья. Как начали заниматься музыкой? Кто кого подтолкнул?

Азиз: Мне было лет 12, Бахе — 14. Я приезжал к нему на каникулы в Экибастуз из Павлодара. Он все время просил меня сочинить какую-нибудь мелодию на флейте, потому что я играл тогда. Мы скачали FL Studio, программу для написания музыки, и накидывали там первые биты.

Бахтияр: У нас была тусовка во дворе. Раньше группы собирали из тех, кто жил по соседству. В городе проводились выступления андеграунд артистов по воскресеньям, куда приходили все желающие, как сейчас на открытые микрофоны в стендапе.

В 2009 году я переехал в Алматы. Закончил тут школу и поступил в универ. С нами тогда работал гитарист Максим. Он и рассказал, что есть крутая группа — Da Gudda Jazz. Мы пытались их найти на протяжении полугода. 2GiSа тогда не было. Тебе просто говорят, у них студия на Толе Би – Гагарина. Ты приходишь туда, а там пустырь и завод какой-то. Не знаешь, как найти.

В один из дней знакомый рэпер все-таки подсказал, как к ним попасть. Я пришел, а дверь закрыта. Смотрю, идет Танир (участник Da Gudda Jazz — прим. ред.). Подхожу к нему и вежливо передаю флешку с битами. Он сказал: «Давай в другой раз». Я понял, что он динамит меня, но добавил напоследок: «Просто послушай. Если не понравится, то окей».

Он позвонил через три дня. Сказал: «Приходи, мы записали трек». Эта была песня «Слезы» на сэмпл Децла. На данный момент ее даже нет на площадках, доступна только ВК. Вот так началось наше сотрудничество. Сейчас у них проект Tanir & Tyomcha. Порой мы обмениваемся демками, но в целом не лезем в дела друг друга. Они сами отлично понимают, что им нужно.

 

 

Практически в каждой песне Ирины Кайратовны присутствует арабская мелодия. Откуда такая любовь к восточным мотивам? 

Азиз: Это моя любовь. Мы выросли на 50 Cent’е, Beyonce, Fat Joe. Многие их хиты написаны на восточный лад. Мы переняли это. Стараемся, если понравился звук, переделать его до неузнаваемости. Иногда из разных мелодий склеиваем. В «Adjare Gudju», например, на заднем плане играет арабская мелодия, которую я нарезал из пяти разных песен. Припев «5000» написали сами, с нуля.

 

 

 

Как происходит работа в тандеме?

Азиз: По-разному. Нет такого, что конкретно я занимаюсь этим, а Баха — вот этим. Чаще, допустим, я напишу какую-нибудь демку, а Баха ее дорабатывает. Замедляет, ускоряет, меняет структуру или стилистику. Что-то вырезает, что-то добавляет.

Бахтияр: В основном мелодическая/гармоническая часть за Азизом. За мной скорее ведение трека и структура. У нас взаимопонимание на высоком уровне еще со школы. Работаем как единый организм, у нас даже один ноутбук на двоих. В большинстве случаев у нас четкие задачи. Последние два года уже нет такого, чтоб начали писать бит и не знали, как его докрутить.

 

 

Как познакомились с Ириной Кайратовной?

Бахтияр: Мы зашли в KFC на Абая-Байтурсынова. Там сидел наш друг Биржан Шакарим с Куанышем Бейсековым (экс-режиссер Ирины Кайратовны — прим.ред.). Он предложил нам сделать трек для ИК, мы согласились. Это был трек «Кеттік». С того момента поперло. Мы даже не ожидали, что это станет их основным вектором. Сейчас многие даже не помнят, что ИК делали скетчи когда-то.

 

 

Как идет процесс работы с ИК?

Азиз: Иногда приходит Илюха (участник Ирины Кайратовны — прим. ред.), показывает свои зарисовки из четырех или шестнадцати строчек на type биты. Мы отбираем из них что-нибудь и ковыряем. Допустим, «5000» изначально был медленным. Мы решили его ускорить.

Бахтияр: «Arriva», например, изначально вообще записана на олдскульный бит в стиле Wu-Tang. Я сразу понял, что они не сочетаются. Если б песня вышла в том виде, она бы вряд ли кого-то цепанула. Полгода мы искали подходящую мелодию для трека. Нужно было что-то латинское, с гангстерской эстетикой. В один из дней Азиз наиграл нужные ноты. Мы подставили акапеллу, и она идеально легла.

 

 

Как шла работа над «Чиной» и «Бекой»?

Бахтияр: «Чина» появился из фристайла. Мы сидели на студии, и Илюха начал накидывать рифмы «Мужчина… Капучино». Мы показали это Old Spice, им понравилось.

Но нам все еще казалось, что это кринж, бит не цеплял до конца. Мы много переделывали его. Было около трех или четырех вариантов. Один — медленный, второй — дип-хаусный. Недавно Марка (участник Ирины Кайратовны — прим. ред.) даже выкладывал одну из версий в Instagram. Вы можете послушать, она заметно отличается.

Потом мы написали припев с Алдиком (участник Ирины Кайратовны — прим. ред.). Нужна была стадионная кричалка. Так и появилось это «Сендер қанағаттандырылмағандықтарыңыздан». В конце концов, нам удалось прийти к нужному результату.

Потом Old Spice захотели вторую рекламу. Им понравилась идея с именем, захотели еще одного персонажа. Решили назвать его Бека (официальное название трека — «Айдахар» — прим. ред.). Почему-то в Казахстане он закрепился не так, как «Чина», но за рубежом зашел хорошо.

Мы смотрим за чартами. В России он в топ-30 Apple Music, в Shazam — 33 место, в YouTube — на 51 месте среди лучших клипов. Под «Ча-ча-ча» снимают видосы в Tik-Tok. У Алдика тоже было это «Ча-ча-ча» в начале, но позже пришлось убрать.

Азиз: У нас никогда нет проектов заранее. Рекламодатели приходят, спрашивают: «Что у вас есть?», а у нас ничего нет. Мы всегда пишем по факту. Любим возвращаться к проекту спустя время. Переработать что-то, посмотреть на него с нового ракурса.

Бахтияр: При желании можем писать по 5–10 битов в день, но хочется доводить работу до ума. Иногда переключаешься с одного проект на другой, а иногда тебя прет. Ты пишешь бит за пять минут и понимаешь, что в нем нет ничего лишнего. Он звучит идеально. Но так происходит не всегда, каждый трек рождается индивидуально.

 

 

Расскажите про трек Tun с Кайратом Нуртасом. Откуда вообще возникла идея фита?

Азиз: У ИК был баттл с Ninety One. В одном из раундов должен был появиться секретный гость. Сначала думали по приколу взять Zaq’а из Ninety One, но поняли, что это чересчур. Остановились на Кайрате Нуртасе.

Хотелось раскрыть его по-новому. Сделали сначала инструментал, накидали мотив. В первый раз, когда Кайрат приехал на студию, мы ни к чему не пришли. Во второй раз пригласили De Lacure (казахстанский рэпер — прим. ред.). Написали с ним парт для Кайрата Нуртаса. Ребята тогда были в туре, поэтому мы записывали их отдельно в гримерке, чуть ли не за час до выступления.

 

 

Как зарабатываете? Отдаете ли авторские права?

Бахтияр: Авторские права мы оставляем у себя: за музыку получаем роялти и авторские. Плюс у нас договоренность с ребятами с самого начала, что мы получаем небольшой процент с концертов. Это как дополнительный заработок.

Еще продюсируем группу 6ELLUCCI. Они делают казахоязычную музыку. Очень разноплановые, и поют, и читают. В любые жанры могут.

 

 

Кого котируете из молодых артистов? Кроме тех, с кем работаете.

Азиз: Мне нравится, что появилось много качественной казахоязычной музыки. Ayau, Sadraddin. Еще все, что делают DD Records (Творческое объединение. Состоит из участников Jazzdauren, Abzal Siguat, Rafa Yelamanov — прим. ред.).

 

 

Какие дальнейшие планы? Есть ли желание написать альбом?

Азиз: Хочется со всеми поработать. Воплотить какие-то неожиданные фиты, смешать артистов из разных вселенных. Чтоб это еще звучало интересно и гармонично. Опыт Imanbek’а показывает, что музыка не нуждается в тексте, поэтому круто было бы поработать и с зарубежными артистами. Альбома пока нет в планах.