ИнтервьюАвтор книги «Квартиранты» Александр Мендыбаев

Александр Мендыбаев — писатель, автор книги «Квартиранты», которая обзавелась экранизацией и вышла в казахстанский кинопрокат под названием «Взаперти».

В интервью The Village Казахстан Александр рассказал о литературных курсах, формировании стиля и упражнениях для писателей, своем рабочем графике и рекомендациях авторам.

Автор Жангир Джангильдин

 

Александр, как вы начали писать?

Активно писать начал в 2015 году. До этого только баловался, что-то придумывал. Может один или два раза была проба пера, не более.

В какой момент вы поняли, что хотите стать писателем, публиковаться и зарабатывать этим на жизнь?

Я никогда не хотел зарабатывать этим на жизнь — это было любимым хобби. Но когда дело стало приносить деньги, естественно, я об этом не пожалел. Не исключаю, что буду зарабатывать с пера. Но это не было целью.

Все началось с того, что я поступил в Открытую литературную школу г. Алматы «ОЛША» («Открытая Литературная Школа Алматы им. Ольги Марковой» — прим. ред). Там очень круто учат писать. К примеру, дают такие задания: выписать диалог, придумать рассказ с цветом, вкусом, запахом, одушевить предмет, выписать конфликт, написать диалог так, чтобы не было видно и слышно второго собеседника, но было понятно, что он говорит, по вашим фразам и ответам. Это очень полезно, и на таких задачах мы учились.

Что вы делали для оттачивания навыков?

Очень много работал. Мне нравилось писать. Когда пишешь, ты не только гонишься за красивым словом, но пытаешься выстроить что-то важное, серьезное, полновесное. Больше всего я обращаю внимание на простоту и доступность изложения. Мне было важно создать не какой-то высокопарный, написанный высоким штилем язык, но достучаться до сердца каждого читателя.

Как проходит ваш рабочий день?

Мой рабочий писательский день — это ночь. Я не могу писать с девяти до шести на неделе, потому что нахожусь на основной работе. Но часов в семь я прихожу на «вторую работу».

Если я пишу, то это рабочий запой. Я встаю со стола либо когда устаю, либо когда покидает вдохновение, либо когда меня что-то прерывает. Мне понравился один пример: когда Андерсену ставили памятник (я ни в коем случае себя к нему не приравниваю), ему показали макет — Андерсен пишет книгу, а вокруг — куча детей. Увидев это, сказочник ответил: «Уберите детей. Если бы дети окружили меня таким образом, я бы никогда ничего не написал». Это правда. Любой автор тратит уйму времени на погружение в образ. Ты тратишь минимум 20-30 минут, чтобы войти в этот мир и начать писать. Столько же нужно, чтобы выйти из него. Перерывы мешают.

Я мало верю в приходящее вдохновение — нужно себя заставлять. Надо садиться и напитываться: смотреть фильмы, читать книги, слушать подкасты, встречаться с людьми или просто гулять по городу, наслаждаться видами. Все может принести вдохновение.

 

 

Как вы формировали собственный стиль письма?

В «ОЛША»у нас были крутые задания. Ты должен был взять какого-то великого писателя и постараться подделать его стиль. Для себя я выбрал Гоголя и О.Генри. Под Гоголя написал альтернативную концовку повести «Шинель» — в интернете ее можно найти под названием «Чиновничьи забавы». В стиле О. Генри я написал рассказ «Вопросы чистой любви». Как они получились — оценивать читателю.  

А вообще я считаю, что талантливо скопировать кого-то очень сложно, проще писать в своем стиле. Есть разные упражнения, как его выработать. К примеру, Сергей Довлатов не допускал, чтобы в одном предложении были слова, начинающиеся на одинаковую букву. Для упражнения стоит попытаться поставить себе какие-то рамки. К примеру, не использовать в рассказе цвета, или слово «фужер». Так ты начинаешь контролировать написанное.

Ставите ли вы себе рамки?

Да. Однажды я хотел написать очень красивый рассказ о любви, но сюжет должен был развернуться возле футболки, и не просто футболки, а футболки поло небесно-голубого цвета. Рассказ так и называется. 

Я за правдоподобность, либо за крепкое изучение матчасти. Невозможно писать об ауле, если ты там не был или не изучил тщательно местную жизнь. С другой стороны, никто из нас не был на космическом корабле, но мы пишем научную фантастику. Нужно изучать матчасть. Пишешь про инквизицию — будь добр изучить три-четыре серьезных исторических книги. Пишешь про войну — встречайся и беседуй с очевидцами. Крайне важно изучать источники. Тогда в тебя поверят.

Как вы искали издателя, чтобы опубликоваться?

Я не искал издателя. Считаю, в литературе талантливый менеджер не менее, а может и более талантлив, чем сам писатель. Написать, условно, может каждый. Не знаю, насколько толково, но может. А вот талантливо продвигать свои работы — это искусство.

Мне дико везло. У меня были прекрасные знакомые. Казахстанская писательница Валерия Крутова, к примеру. Она не только замечательный писатель, но и менеджер от Бога. Настоящий профессионал. Я сам пользовался ее советами. Отправлял свои рассказы в толстяки — российские (а в прошлом советские) толстые журналы, где публиковались знаменитые авторы. Мои рассказы попали в «Волгу», «Неву», и я этим очень горжусь. Да, возможно, их читают три с половиной бабушки, но от этого уровень журнала не становится ниже. Для меня это была невероятная планка и я рад, что ее взял. 

В отношении «Квартирантов» — в эту книгу больше всего верила Сабина Тусупова — казахстанская сценаристка и мой большой друг. Она продвигала книгу едва ли не с момента ее публикации. Сабина предложила ее режиссеру Олжасу Баялбаеву. А он, в свою очередь, показал ее Еркебулану Куришбаеву, продюсеру, который и заключил со мной контракт на экранизацию. В процессе подготовки к выходу фильма мы встретились с «Меломаном», они выкупили права на бумажную версию «Квартирантов». Сейчас книгу можно приобрести в любом из их магазинов.

 

 

Что вы думаете о переводе ваших работ?

Был перевод на немецкий язык моего рассказа «Цугцванг». Я очень хочу качественный, квалифицированный перевод моей книги «Квартиранты» на казахский язык. У меня есть переводчица, которая это сделает. Но это стоит уйму денег, и если найдется продюсер и меценат, который оплатит — будет очень здорово. Я позиционирую себя как казахстанского автора и очень бы хотел написать на казахском, но, к сожалению, не владею языком в такой степени. Хочу, чтобы перевод книги был выполнен на самом высоком уровне. Хочу, чтобы казахоязычная аудитория тоже могла читать мои книги.

Какими способами писатель может зарабатывать на жизнь? Может, подрабатывать сценаристом?

Сценарист и писатель — разные профессии. Я отличаю писателей от журналистов и блогеров, это другой мир. Не знаю, как там делаются деньги. У сценариста, на мой взгляд, больше возможностей заработать в Казахстане. У писателей — это, скорее всего, везение. Нет полномасштабного, гарантированного рынка. Но сейчас появилась одна интересная возможность, вероятно через несколько месяцев я смогу рассказать, как можно зарабатывать писательством.

Еще очень обидно, что многих талантливых казахстанских писателей узнают через другие страны. Я говорю о Данияре Сугралинове. Его знает весь мир, фанаты «ЛитРПГ», а в Казахстане он стал известен, когда его книги перевели на десять или более языков. Думаю, авторам очень важно признание на родине.

Недавно вышла экранизация «Квартирантов», где вы выступили со-сценаристом. Что вы чувствовали, когда Qara Production предложили экранизировать вашу повесть?

Вначале я не поверил, потому что это было нечто из другого мира. И лишь когда подписал контракт, когда пошли первые читки сценария, я стал осознавать, что случилось невероятное. 

Можете поделиться опытом сценариста? Были ли разногласия с другой сценаристкой, режиссером или продюсером?

Мне повезло, что я писал свой первый сценарий под руководством Сабины Канатовны. Она не просто мощный сценарист и драматург. Она как Фишер в шахматах. Фишер ведь был не просто великими шахматистом, но еще и чем-то вроде шахматного лидера профсоюзов. Как-то он сказал: «Сколько бы Мухаммед Али не запросил за свой бой, я запрошу за следующую партию больше». Вот так и Сабина, она заставляет уважать и считаться с профессией сценариста. Работа была плодотворной не только из-за взаимного уважения, но и по причине ее безграничной веры в книгу. А еще Сабина не позволяла в сценарии какой-либо халтурный подход. «Нужно уважать зрителя», — говорила она. Были какие-то трения со съемочной группой, но в целом все трудились в невероятном творческом тандеме и были настоящими профессионалами своего дела.

 

 

Нравится ли вам концовка фильма, которая отличается от книжной?

Это была одна из концовок в сценарии. Книга категорически отличается от фильма, но даже сценарий первой редакции категорически отличается от 26-й, которую в итоге экранизировали. Хотя сейчас, смотря на экран, я понимаю, что даже 26-я редакция отличается от режиссерской версии. В итоге снимает режиссер. Он отвечает за все. Сценарист отдает сценарий, а дальше от него мало что зависит.

Чем отличается написание прозы от сценария?

Прилагательными. В прозе ты тоже должен быть краток, точен, правдив и интересен, но ты рассказываешь без ограничений. Человек сам рисует картинку в своем мозгу. А в сценарии ты показываешь. И при всем уважении к сценарию, это всего лишь черновик, подсказка режиссеру. Когда мы готовим этот черновик, мы не стараемся расписать все красиво — мы делаем просто и конкретно: «он пришел», «он умер» и так далее. Возможна игра с диалогами, но диалоги у Достоевского и диалоги в сценарии — это разное. Люди должны говорить как люди, но в то же время не сваливаться в унылое: «Э, ты че, э».С другой стороны, если ты строчишь высокопарный диалог типа: «Ах, как больно сердцу моему несчастному!», получится пафосно и, откровенно говоря, позорно. Найти золотую середину очень сложно.

Что вы можете посоветовать начинающим писателям?

Советую начинающим писателям забыть понятие «начинающий», «продолжающий», «маститый». Есть писатель, а есть графоман. В другое как-то плохо верится. Я бы посоветовал прежде всего писать. Иногда ко мне обращаются за советом: «Александр, я вот написал, прочитайте, мне кажется — такая ерунда». Я всегда спрашиваю: «А зачем ты принес ерунду? Почему не доработал до уровня?» Но с другой стороны, оценивает самый бескомпромиссный, самый непредвзятый и самый строгий критик — твой читатель. Вот он и скажет — ерунда это или нет. От этого писатель не должен тормозить. Возможно, его главная книга еще впереди. И не так страшно, если наружу всплывает какой-то шлак и его опубликуют. Гораздо страшнее, если из-за робости, нерешительности и внутренних комплексов чья-то гениальная книга останется в столе или голове талантливого автора. Пишите. Читатели рассудят.