«Большая четверка» — четыре крупнейшие компании, предоставляющие услуги независимого аудита и консалтинга. На 2017 год по миру насчитывается 945 000 человек, трудоустроенных в Big Four. Считается, что работать консультантом, аудитором или юристом в EY, Deloitte, KPMG или PwC — престижно. Эти компании, в отличие от многих отечественных, с недюжим энтузиазмом приглашают студентов без опыта начать карьеру с ними и предлагают платные и бесплатные стажировки. Однако известна и обратная сторона — переработки, недосып, вечный стресс и низкая зарплата.

Иллюстрации

АЙГЕРИМ САТТАР

Мы поговорили с сотрудниками «Большой четверки» о том, что такое корпоративное рабство, как стать партнером и сколько раз можно выгореть за год.

«Большая четверка» — общее название для четырех крупных аудиторских компаний: PwC, Deloitte, EY, KPMG

Интерн (intern) — стажер, новичок.

Синиор (senior) — старший. Например, старший консультант.

Партнер (partner) — вершина карьерной лестницы в «Большой четверке». Совладелец, который имеет долю в компании и участвует в разделении прибыли.

Овертайм (overtime) — часы переработки.

Опен спейс (open space) — с английского языка «открытое пространство», офис с открытой планировкой.

Пауэр нэп (power nap) — короткий дневной сон продолжительностью до 30 минут, помогает восстановить силы, повышает продуктивность и концентрацию внимания.

Бизи сизон (busy season) — загруженный период работы, наступает в конце четвертого квартала финансового года, когда компании подводят отчетность.

*Имена героев изменены по их просьбе

Алия, консультант в Deloitte, проработала два года

О работе

В «Большой четверке» я начала работать после магистратуры — сработал стадный инстинкт, устроилась вместе с одногруппниками. В «четверке» вообще много залетных людей, которые приходят не с намерением остаться, а чтобы получить хорошую школу. Тут это знают и пользуются.

Первые три года — самые сложные, это как корпоративное рабство. Интерна воспринимают как рабочую силу, поэтому зарплата в этот период очень маленькая, по сравнению с графиком и объемами задач. Выживших поощряют.

Из-за высокой текучки в «Большой четверке» совершается куча ошибок в работе. Основную техническую работу выполняют консультанты первых трех лет, а если человек отработал четыре месяца и ушел, приходится искать и обучать нового, а он тоже может сбежать через полгода. За счет этого страдает множество проектов, но это не разглашается.

Консультанты стараются приходить в восемь утра — это скорее выбор, чем требование. Чем раньше начнешь, тем выше вероятность, что успеешь уложиться в рабочие часы. Иногда я сидела без обеда, чтобы уйти домой пораньше. На обед отведен час, но все едят быстрее, чтобы поскорее вернуться к задачам.

Организация во всей «четверке» одинаковая: стабильная зарплата, прозрачный рост. И везде примерно одни и те же законы. Никто никогда не уходит в шесть вечера. Овертаймы никогда не оплачиваются. Ходят слухи, что в той же Великобритании нет такой корпоративной культуры, будто все уходят в стандартные часы. В Казахстане же на рабочей силе экономят — нанимают меньше людей, дают больше проектов. Прибыль выше, а объем работы трех человек выполняет один. Вряд ли такое положение дел изменится.

Первые три года — самые сложные, это как корпоративное рабство

Никто никогда не уходит в шесть вечера

О консультантах

В «Большой четверке» мало интересных людей. Зачастую консультант — отличник, задрот, выпускник КИМЭПа, потому что их там с первого курса дрессируют именно на работу в «четверке». Много людей, у которых не очень развито критическое мышление — они хорошо делают то, что им скажут сделать и не более. Думающих и желающих менять процессы здесь мало. Хотя в «четверке» поощряют умных людей, их инициативы не поддерживают. Корпорации очень неповоротливые. Если и захочешь изменить какой-то недостаток, процесс будет долгим, муторным и максимально бюрократичным.

Большинство консультантов проводят свободное время после работы за просмотром сериалов. Считанные единицы прыгают с парашютом, делают что-то интересное. Ходить в горы на выходных — это максимум. Чаще отдыхают, как обычно принято в Казахстане — ходят по барам, пьют. Многие начинают курить и увлекаются алкоголем, потому что настолько эмоционально устают и находят такой выход для себя. Личной жизни у консультантов практически нет. Какая-то, конечно, есть, но относительно других компаний из индустрии, можно сказать, что ее нет.

О стрессе

Будет человеку сложно или нет, зависит только от него. Для меня работа с технической стороны не была тяжелой, но сложно было эмоционально, потому что я постоянно ощущала давление из-за работы в опен спейсе. Здесь ты сидишь  с руководителями рядом (кабинеты есть только у директоров и партнеров), не можешь расслабиться, отдохнуть минут 20 от работы. Отвлечение от рабочего процесса вообще никак не приветствуется. Конечно, никто не следит за работниками 24 часа в сутки, но всегда кажется, что за тобой пристально наблюдают, если ты, к примеру, зашел в соцсети.

Был случай, когда одного сотрудника застали спящим на рабочем месте и впоследствии уволили. Сон, конечно, не стал первопричиной, но определенно не сыграл в пользу этого человека.

Был случай, когда одного сотрудника застали спящим на рабочем месте и впоследствии уволили

Многие уходят в туалет, чтобы посидеть в телефоне, потому что не могут открыто это делать в офисе. Еще в туалете спят: пауэр нэп длиной в 15–20 минут помогает отдохнуть и вернуться к работе, особенно когда спишь три–четыре часа ночью, потом десять часов сидишь за компьютером, и от усталости глаза вылезают.

Бывало, что мы уходили из офиса в пять–шесть утра, встречали рассвет по дороге домой, преимущественно в busy season (с середины января по май). В это время мы работали в среднем по 12 часов без выходных. И даже если ты работал до пяти утра, это не значило, что на следующий день можно не прийти. Тебе, например, могут разрешить прийти к одиннадцати утра вместо девяти.

Конечно, это приводит к выгоранию. Я пережила его очень ярко, и поэтому ушла. Настолько устала, что уже не могла оставаться. Прежде всего, давит рутина. У консультантов есть куча монотонной работы, из-за которой ты из месяца в месяц делаешь одно и то же. Ко всему этому прибавляется постоянный страх, что тебя уволят. И это не потому, что ты плохой сотрудник, а потому что культура такая. Из человека выдавливают все, что могут. Есть постоянное чувство, что не дотягиваешь до нужного уровня. Если уходишь после шести вечера, на тебя косо смотрят. Но эти переживания скорее свойственны консультантам первых трех лет. После перехода на управленческую позицию, эта ситуация, вероятно, меняется, как график и заработная плата.

Если честно, зарплата у нас мизерная, как относительно объема выполняемой работы, так и, насколько мне известно, в сравнении с другими компаниями из «Большой четверки».

Постоянный страх, что тебя уволят. И это не потому, что ты плохой сотрудник, а потому что культура такая. Из человека выдавливают все, что могут

Султан, 24 года, консультант, работает полтора года

О работе

Помимо аудита, компании «Большой четверки» занимаются различными видами консультирования. Есть такие направления, как менеджмент-консалтинг, оценка, финансовый дью дилидженс, сопровождение сделок, слияний, долгосрочная стратегия, риск-менеджмент.

Объемы работы у консультантов не сильно отличаются от аудиторов. Часто бывает, что люди из обоих департаментов задерживаются допоздна, работают круглыми сутками. С точки зрения цикличности, в Advisory это не так сильно выражено, как в аудите. У нас нет busy season, который наступает раз в год. Мы можем вполне спокойно, по-человечески работать, пока нет трудного проекта, а потом буквально жить в офисе, по полторы-две недели работать с утра до вечера и без выходных. Бывало, что кто-то ночевал в офисе, но спать здесь запрещено. Если сильно хочется, приходится дремать в кресле за рабочим местом.

Рабочий день начинается с чая и обсуждения новостей, после чего каждый приступает к своим задачам. Честно сказать, у меня нет определенного действия, с которого я каждый день начинал бы работу. В зависимости от того, на какой я стадии проекта, это может быть работа с Excel или презентациями, googling, поиск информации. Мне нравится, что работа нескучная, нестандартная, каждый раз работаешь с новыми проектами. Иногда мы работаем с проектами, которые имеют государственное значение — многое можно узнать, внести какой-то свой вклад.

О карьерном росте

В нашей компании очень понятный механизм роста по карьерной лестнице. Ты можешь представить, кем будешь через два года, через пять лет. Здесь сотрудник не привязан к одному шефу, от которого зависит вся его карьера. Консультантом первого года можно стать после четырех-шести месяцев стажировки. Длительность стажировки варьируется и зависит от того, как стажер проявил себя на проекте. Через год поднимаешься до консультанта второго года. В течение 2–3 лет обычно растут до уровня старшего консультанта, в течение 4–6 лет — до уровня менеджера. Старший консультант больше времени проводит в качестве супервайзера проекта; по сути, он является человеком, ведущим операционную деятельность проекта. Чем дальше по карьерной лестнице, тем выше ответственность, как и всегда. Партнер — лидер департамента. Он должен общаться с клиентами, выигрывать проекты, руководить ими на высшем уровне, задавать внутреннюю политику, заниматься административными делами, промоушеном, выступать на различных мероприятиях.

В нашей компании очень понятный механизм роста по карьерной лестнице. Ты можешь представить, кем будешь через два года, через пять лет

Если человек начал карьеру в 21–22 года, то партнером он станет, скорее всего, после 30. Но гарантии нет. Можно проработать и 20, и 30 лет, и не вырасти по карьерной лестнице, потому что это не зависит от времени, которое ты проработал, а от того, как усердно ты работаешь и сколько выгоды приносишь компании. Как минимум, чтобы дорасти до партнера потребуется 12–13 лет целенаправленной работы.

Есть люди, которые зацикливаются на работе, каждый день сидят до 10 часов как минимум. На самом деле, концентрироваться только на одном аспекте жизни — ошибка. Печально, когда молодые ребята бездумно отдают все силы компании, несмотря на то, что их профит или зарплата от этого не увеличатся. Нужно находить баланс между личной жизнью и работой.

Руслан, 23 года, проработал год юристом в Ernst&Young

О работе

Что такое «Большая четверка» я узнал на третьем курсе университета. Тогда подруга моей сестры позвала меня поучаствовать в маркетинговом исследовании для одной аудиторской компании. Заявки в основном подавали ребята из Назарбаевского и КИМЭПа, но я прошел благодаря этой подруге и тому, что был единственным человеком в костюме на собеседовании. Я ознакомился с работой компании изнутри и подумал, что неплохо было бы начать карьеру в подобном месте, но не смог туда устроиться. Через год я участвовал в конкурсе бизнес-кейсов, и в качестве приза за занятое место моя команда получила ужин с партнерами другой консалтинговой компании. Я подал туда заявку на стажировку, и думаю, мой предыдущий опыт в маркетинговом проекте и участие в конкурсах по решению бизнес-кейсов помогли мне получить работу.

Заявки в основном подавали ребята из Назарбаевского и КИМЭПа, но я прошел благодаря подруге и тому, что был единственным человеком в костюме на собеседовании

Первую неделю я работал с девяти утра до шести–семи вечера. Овертайм начался со второй недели, но это обычное дело. Большая часть моих коллег сидела до девяти–десяти часов. Бывало, если что-то очень срочное и важное или подходят дедлайны, оставались и до двух часов ночи. Если я уставал, то не стеснялся идти домой, но раньше девяти вечера я не уходил. Ежедневно работал как минимум 11 часов, и это в порядке нормы.

Нереальный режим работы в аудиторском департаменте. Февраль для них — busy season, потому что компании готовят годовую отчетность, сдают все данные за год и начинается загруз. Тогда аудиторы работают до 12 ночи без выходных на протяжении восьми недель.

Причем в астанинском офисе объемы работы меньше, чем в головном алматинском, потому что в основном клиенты обращаются туда, и только часть работы передается в столицу. В Алматы стажеры в одиннадцать часов вечера только начинают делать второстепенную работу, например, архивацию или регистрацию документов.

В «Большой четверке» среда предназначена для развития. Здесь действует негласное правило — развивайся или уходи. В компании много умных, целеустремленных, заряженных людей, у них есть чему научиться. С точки зрения работы, это очень большой опыт, потому что ты работаешь с разными компаниями и становишься экспертом в разных сферах.

Здесь действует негласное правило — развивайся или уходи

Многие говорят: «У нас год за два», но в «четверке» действительно за год проживаешь два-три — если уйти дальше в другое место, можно комфорт поймать, потому что везде легче, чем у нас.

Вообще, в казахстанской «Большой четверке» самые крутые — PwC, потом идет E&Y, потом Deloitte. А KPMG даже в мире всегда на последнем месте. Есть еще и Большая тройка — здесь зарплата больше, проекты круче, требования жестче, и работать еще тяжелее.

О партнерстве

У всех сначала есть план дорасти до партнера, но добиваются этого единицы. Стандартный путь таков: человек пашет и проходит всю карьерную лестницу. Насколько я знаю, этот путь занимает лет десять. Если человек целеустремленный, умный, трудолюбивый, у него сильные лидерские, коммуникативные качества, высокий интеллект, он может стать партнером. Еще нужно знать всю индустрию, правильных людей, общаться с клиентами из зарубежных и национальных компаний.

Рассказывали, что одна девушка стала партнером, потому что у нее были хорошие связи. Во время кризиса, когда рынок был пустым, она находила клиентов и заключала договоры, а главное для компании — сколько денег ты приносишь. Партнера кормят контракты, которые он добывает.

О менталитете

Все у нас происходит с оговоркой на местный менталитет. Например, здесь все обращаются по имени, но на Вы. В Москве даже к партнеру обращаются на «ты», без отчества. Для нас это дико. А в Ташкенте, например, даже к человеку, который по должности выше, но младше по возрасту, обращаются «ака» (прим. ред. — «дядя»).

В целом этика в офисе соблюдается. Иногда попадаются очень неприятные люди, которые выдавливают других. Стажеров до слез доводили, причем даже парней. Но, в принципе такое бывает везде — работа ответственная, поэтому психологическое давление сильное.

Родственные связи не решают особо ничего. В «Большой четверке» прозрачный механизм продвижения — если ты хорошо работаешь, тебя поставят на хорошую должность. Измеряется все: что ты делаешь, сколько денег приносишь, насколько ты полезен. Это не теплое местечко, где можно тихо сидеть.

Это не теплое местечко, где можно тихо сидеть

О зарплате и увольнениях

Договор со мной заключили с первого дня стажировки, так что я получал зарплату все это время. Как студент, я был готов работать и бесплатно, но неоплачиваемой стажировки нет. У стажера в «четверке» с нулевым опытом зарплата на уровне специалиста департамента на госслужбе. А стаффы зарабатывают примерно 500–600 долларов. От позиции стажера до специалиста зарплата вырастает в два раза, а потом — меньшими темпами. Думаю, партнеры получают ориентировочно 1,5 миллиона тенге плюс проценты от проектов. Вся его зарплата зависит от того, насколько он успешен.

К слову, в некоторых нацкомпаниях в положении об оплате труда есть отдельная оговорка: для сотрудников «Большой четверки» бонусы к зарплате не ограничены.

Я проработал в компании почти год, пока мне не сказали что-то типа: «Вы нам не подходите». Это не стало для меня неожиданностью — я заранее знал, что придется уходить. Деталей я не знаю, но мне сказали, что это решение коллектива. Возможно, это связано с моими профессиональными навыками. Или я не прижился в команде, или в менеджменте кто-то продавил. Изначально я собирался поработать несколько месяцев, но остался из-за контракта. Если бы предложили, я бы закрепился.

За время работы я выгорал наверно пару раз, доходил до такого состояния, когда ничего не хочется. Но для меня это была первая работа. Другое дело — пять лет и больше. Это постоянный стресс, дедлайны, а если у тебя семья, ты не можешь потерять работу, стрессуешь еще сильнее. В компании есть люди, которым нет еще 30 лет, а волосы седые.

Текучка у нас высокая, как на конвейере. Средний срок работы — два года. За время моей работы в астанинском офисе уволились где-то 40–50 человек.

Никто не рассматривает работу в «четверке» как конечный пункт, большинство думают об этом как о трамплине. Все знают, что если уйти на рынок, в индустрию, то они точно будут востребованы. При этом зарплата там больше, а работы меньше.

Тем не менее, человеческий капитал в «Большой четверке» ценится. Эти компании ничего не производят, ничего не создают, они продают услуги своих сотрудников. Люди — это самое ценное.

В компании есть люди, которым нет еще 30 лет, а волосы седые

Асель Хаирова

Управляющий партнер KPMG

Казахстан и Центральная Азия

О работе

Моя карьера в KPMG началась в 1997 году. По окончании КИМЭПа я пришла на позицию ассистента первого года в аудиторский департамент. Я считаю, что сделала правильный выбор. Моя карьера начиналась так же, как у многих ассистентов: с того же высокого уровня качества, прессинга по времени и необходимости решать вопросы, которые возникали из-за недостатка опыта. Работа аудитора, как казалось на тот момент, была насыщена событиями как положительного, так и негативного характера. Однако сейчас я понимаю, что тот опыт невозможно разделить на хороший или плохой. Ведь самые сложные ситуации давали мне наиболее действенные уроки. Как говорится, все к лучшему.

Мнение, что сотрудники «Большой четверки» не спят — стереотип. В моей карьере бессонных ночей было не так много. Я привыкла работать качественно и быстро: не тратить время на пустые разговоры и личные телефонные звонки, и по мере надобности иногда даже отключать электронную почту, чтобы сконцентрироваться на выполнении срочной задачи. Сегодня же у людей много соблазнов, влияющих на эффективность работы — открытый доступ в интернет, социальные сети и чаты.

Режим работы зависит только от того, насколько эффективно сотрудник или команда использует свое время. Бывают ситуации, когда молодые ассистенты не уходят раньше супервайзера или менеджера, даже если выполнили все свои задачи. Это стереотип поведения — уходить домой в шесть вечера не запрещено. Люди могут задерживаться в офисе из-за неслаженной командной работы, графика или задержек информации со стороны клиента, а также форс-мажоров. Такие ситуации мультипликативным эффектом влияют на рабочие часы аудитора.

Мнение, что сотрудники «Большой четверки» не спят — стереотип

Мы со своей стороны сразу на этапе найма открыто говорим о том, каковы условия и режим работы. Люди, готовые к такому темпу, получают хорошую перспективу роста в нашей практике и толчок к саморазвитию.

В процессе работы мы получаем много уроков: умение понимать бизнес и финансовые модели, разбираться в любом секторе индустрии и понимать бизнес через призму цифровых значений, решать конфликтные ситуации и слышать клиента, вырабатывая логический склад ума и воображение. Работа в зоне дискомфорта, так сказать на острие ножа, держит в тонусе, учит не мыслить шаблонами и стереотипами, а каждый раз по-новому оценивать ситуацию. То, как за год в плане опыта вырастают наши сотрудники, видно даже по глазам — и это самое настоящее богатство, которое остается с человеком на всю жизнь.

О партнерстве

В карьере каждого аудитора и консультанта есть три важных майлстоун ивента (Прим. ред. — milestone event — перевод с англ. веха, значимые события). Первый — когда сотрудник приходит в компанию, преодолев большой конкурс. Второй — когда становится менеджером, наработав к этому времени управленческие навыки. Третий — когда получает позицию партнера. От партнера требуется умение идти в ногу с рынком, а зачастую и опережать его, трансформировать внутренние процессы, выстраивать стратегию и вырабатывать продуктовую линейку услуг, соответствующую сегодняшним потребностям.

У меня был еще и четвертый майлстоун ивент, когда я стала управляющим партнером бизнес-практики в Казахстане и Центральной Азии. Эта должность требует более масштабного управления, включая координацию работы разных бизнес-подразделений, умение взаимодействовать с другими практиками, как внутри СНГ, так и за его пределами.

Когда я пришла в KPMG, у меня не было цели стать управляющим партнером, мне просто нравилась моя работа. На самом деле, легче жить, когда не ставишь перед собой ненужные ожидания. Все позиции, через которые я прошла в своей профессиональной карьере, доставались по принципу внутренней готовности. Это значит, что, когда человек физически и морально готов нести соответствующее бремя ответственности, приходит и должность.

О стрессе и выгорании

Стресс возникает, когда человек не понимает, что происходит. Если же я осознанно воспринимаю ситуацию, то решаю все вопросы по ходу дела. Для меня классического в восприятии большинства людей стресса нет, потому что я осознаю, что трудности нужны, чтобы развиваться.

Выгорание — нежелательная ситуация, когда сотрудник теряет удовольствие от работы и расходует много энергии. Задача менеджмента состоит в том, чтобы помочь людям восстанавливаться — мы проводим тренинги, устанавливаем теннисные столы в офисах, организуем ретриты, корпоративные вечера и культмассовые мероприятия, например, мастер-классы по созданию рождественских венков или походы в музей. Команды после проектов ужинают вместе или идут в караоке и устраивают себе, как теперь это называют, музыкальную терапию. Помимо этого, наши сотрудники добровольно участвуют в социальных проектах. Например недавно в рамках проекта «Чудо-дерево» они готовили подарки для детей с ограниченными возможностями. Некоторые волонтеры наряжаются в Деда Мороза и проводят утренники. Это приносит моральное удовлетворение, и оно, как любое радостное состояние, помогает людям восстановить уровень энергии.

Стресс возникает, когда человек не понимает, что происходит

Корпоративная культура KPMG основана не на выживании, а на общечеловеческих и семейных ценностях, границы которых мы не переходим. Поэтому не могу комментировать высказывания сотрудников других компаний «Большой четверки». Предполагаю, что негативная обратная связь, которую дали герои материала, вызвана тем, что возможно они выбрали не ту профессию или пришли не в ту компанию. В конце концов, у каждого человека есть свобода выбора и каждый несет ответственность за последствия.

В жизни бывают ошибки, и я отношусь к ним достаточно философски — в первую очередь, я за то, чтобы человек нашел счастье. На манер Марка Твена говорю своим ребятам, что в их жизни есть два важных дня: день, когда они пришли в KPMG, и день, когда осознали, зачем. Каждый ищет свое место, и в нашей компании есть все возможности для поиска себя. Важно понимать, что дверей в жизни много, но открывать их человек может только собственными силами.