Проблема нелегальной трудовой миграции в Южную Корею существует уже несколько лет: только в 2016 году в стране насчитывалось около 200 тысяч нелегально работавших иностранцев. Их привлекают зарплаты: в среднем, в месяц здесь можно заработать около 2 500 долларов в месяц.

Мы нашли трех казахстанцев, которые нелегально работали в Южной Корее, и узнали, что заставило улететь, как они нашли место и с какими сложностями столкнулись.

Имена героев изменены по их просьбе

Курс на 04.02.19: 1 тенге— 2,9 вон (южнокорейская валюта)

Текст

АСель болатова

Иллюстрации

Альфия Рахимбердина

Юлия, 26 лет

В Алматы я работала официанткой, пыталась накопить денег на учебу, но не получалось. Родители живут в маленьком городе, их зарплаты не хватает на всех детей — нас четверо, я старшая. Поэтому, когда встал вопрос о том, чтобы ехать на заработки, никто особо против не был. «В самом худшем случае тебя просто отправят обратно», — это были слова родителей на прощание.

Я улетела в Россию, оттуда в Корею. На таможне проблем не будет, если показать обратный билет. Я не очень люблю K-Pop, но за месяц до отлета посмотрела пару сериалов и сотню музыкальных клипов, выучила пару фраз на корейском, чтобы на таможне выглядеть, как фанатка. Таможенники тоже люди: когда поздоровалась с ними на корейском, обрадовались и спрашивали сколько не о цели приезда, сколько о любви к их культуре.

В Корее на тот момент уже работали друзья, они и встретили в аэропорту, первое время жила у них. За неделю нашла работу на заводе по производству деталей для офисной мебели, там и осталась. В этой компании были хорошие условия: за нами приезжал автобус, кормили бесплатно, а в день зарабатывала в среднем 90 долларов. График — 5/2, суббота и воскресенье — выходные.

«В самом худшем случае тебя просто отправят обратно», — это были слова родителей на прощание

В Корее на заработки приезжают со всего мира, из-за этого большая конкуренция: здесь запросто могут подставить, чтобы пропихнуть очередного знакомого на твое место. Люди боятся потерять работу и терпят любое отношение, сложности. Коллега сломала ногу, но все равно отрабатывала все смены, боялась, что сократят. Такое положение на руку самим работодателям: им не нужно выплачивать больничное пособие, если ты гастарбайтер.

Заметила одну вещь: супружеские пары, которые приезжают сюда на заработки, через некоторое время разводятся. Отношения между детьми и родителями тоже портятся.

Здесь запросто могут подставить, чтобы пропихнуть очередного знакомого на твое место

В Корее к таким приезжим относятся снисходительно. В стране со стабильной экономикой население не борется за рабочие места и даже радуется, что черную работу выполняют за них. Хангуки (Прим. ред. — местное население) не ведут себя заносчиво, но какое-то превосходство все же чувствуется. Например, если в очереди в магазине будут стоять несколько приезжих и последним — хангук, кассир запросто обслужит сначала его, аргументируя тем, что у него всего две позиции или ребенок на руках (при этом ребенку 12 лет). Никто и не спорит — боятся, что местные вызовут рейд.

Но если ты вышел лицом, тебе открыты все двери. Корейцы могут запросто подойти к тебе на улице и восторженно спрашивать, где ты сделала блефаропластику (веки) или ринопластику (нос). Когда говоришь, что у тебя все свое и ты с другой страны, пытаются подружиться. Им нравится общаться с красивыми иностранцами, но к женитьбе это не приводит. Ты для них симпатичный гастарбайтер, не более. Даже работодатели относились ко мне лучше, постоянно говорили, что я красивая, но никаких домогательств или привилегий не было. По казахстанским меркам моя внешность считается средней.

Я не знала, сколько пробуду в Корее. Дома сказала, что останусь до тех пор, пока не поймают. В итоге проработала два года и улетела сама. За это время мне удалось накопить на двухкомнатную квартиру в Алматы. Не в центре конечно, но зато свое жилье.

Работа изнуряла сколько не физически, а морально. Я постоянно брала переработки, экономила каждую копейку, лишь бы улететь домой. Не скажу, что жила в ужасных условиях: снимали однокомнатную квартиру вместе с подругой, периодически выезжали к морю, покупали ту еду, которая нравилась. Еда, кстати, ужасная и дорогая. Я отказалась от обедов, которые предоставляла компания, и готовила сама. Пять дней в неделю работала с восьми утра до восьми вечера, приходила домой, делала ужин, стирала одежду или просто засыпала. Подружилась с ребятами из Казахстана, если бы не они, то и по выходным целыми днями сидела дома. Постоянно чувствовала себя некомфортно от того, что нахожусь в этой стране на птичьих правах. Чувство тревоги угнетало.

В то же время благодаря многочисленным комплиментам взглянула на себя иначе. Научилась немного говорить на корейском, познакомилась с ребятами с других стран. Если поеду в Китай, Вьетнам или Узбекистан, то всегда найду, у кого остановиться.

Молодые люди приезжают на заработки и теряют голову: тратятся на одежду, косметику, смартфоны. Проработав тут год, уезжают с копейками, хотя изначально приезжают с целью заработать на учебу, жилье. Многие начинают пить. Каждую пятницу тут страшно напиваются как молодежь, так и старшее поколение. Для них это в порядке вещей: если человек уснет на улице, полиция разбудит и довезет до дома.

Когда власти Кореи объявили зеленый коридор для нелегалов, я сразу же купила билет домой. Запрета на въезд нет, но даже в качестве туриста я туда больше не полечу. Сейчас работаю так же в сфере общепита, а следующей осенью подаю документы в университет. Накопить на учебу не смогла, но со своим жильем теперь это не такая уж и проблема.

Супружеские пары, которые приезжают сюда на заработки, через некоторое время разводятся

Карина, 22 года

До отлета я работала в индустрии красоты — отучилась на парикмахера-модельера. У нашей семьи много друзей-корейцев, они часто рассказывали о родственниках, которые улетели на заработки и смогли накопить неплохие суммы. Когда решила уехать, мне было 21. Конечно, семья была против.

Поехала не одна, с подругой. Решили добраться через Новосибирск, так было больше шансов пройти таможню. В Корее это сделать тяжело: меня задержали и допрашивали. Я соврала, что прилетела на олимпиаду, показала обратный билет и меня пропустили, а вот подруга прошла без проблем. В тот же день в Сеул прилетел самолет из Алматы и половину пассажиров отправили обратно.

Мы приехали в город Паран, там нас встретила еще одна подруга, у которой была легальная виза. Она и помогла найти квартиру. Как только приехали, вышли на «арбайт». Замечали мужчин вдоль улиц, которые стоят и ждут, что их позовут на стройку или разгружать фургоны? Вот это и есть арбайт. Мы стояли около офиса, ждали, когда нас выберут. Ты не знаешь, чем займешься сегодня. Поначалу это пугало, но потом привыкла. Работала на заводах по производству косметики, лампочек, пластиковых коробок, удочек. Сложностей хватало: например, на заводе косметики нужно было раскладывать стеклянные банки по коробкам, примерно по 120 штук в каждую. Тяжелые коробки приходилось поднимать самим, и так пять дней в неделю. Каждые два часа нам давали перерыв по 10 минут. Болела спина, отекали ноги.

Я соврала, что прилетела на олимпиаду, показала обратный билет и меня пропустили

Тяжелые коробки приходилось поднимать самим, и так пять дней в неделю

Я работала на заводе по производству запчастей телефонов, где нужно было резать пластик на больших станках. Огромные ножи с двух сторон станка ничем не огорожены и, когда убирала обрезки, был большой риск остаться без пальца, а то и руки. Я постоянно была в порезах. Бывало, работала по восемь часов и каждый день дышала пылью, химикатами, а летом, когда повышается влажность, становится еще хуже. Знакомая работала с ядовитыми веществами, смазывала железо. Однажды оно попало ей в глаз, но обошлось — было покраснение, а потом прошло.

На таких заводах коллектив в основном многонациональный: со всего мира приезжают китайцы, индусы, вьетнамцы, монголы. Между собой мы общались на ломаном корейском. Поначалу без знания языка было тяжело, приходилось изъясняться жестами, но даже это не помогало. Со временем привыкаешь, запоминаешь основные слова, становится легче.

Я постоянно была в порезах

Каких-то ограничений особо не было, работодатели просили быть осторожной и по возможности сливаться с местным населением: одеваться, краситься как они, носить кепки, надвинув на лицо. В городе часто проходили рейды, я даже была свидетелем некоторых из них, но старалась не подавать виду.

Я проработала в Корее девять месяцев. В неделю могла заработать от 350 до 520 долларов. Жилье снимали с подругами, по выходным обычно посещали русскоязычные кафе, ездили в Сеул и на Желтое море. Вернулась по просьбе родителей.

Кстати, теперь въезд в Корею мне закрыт на год. На последнем месте работы начались усиленные проверки, грозил штраф — 6 миллионов вон. На работе сказали, что не будут вызывать два месяца. Если нелегального работника поймают, то его просто отправляют домой с документами, даже вещи не дают собрать.

Когда возвращалась домой, в аэропорту Кореи не задерживали. Я заполнила анкету, сняла отпечатки пальцев и улетела. А в Казахстане работники миграционной службы все же устроили допрос. Я честно ответила, что работала там все девять месяцев, чем очень их удивила. Оказывается, мало кто признается в том, что зарабатывал нелегально. Так и сказали: «Даже мужчины скрывают, что были гастарбайтерами!»

Тимур, 23

Поехать в Корею — идея брата. До этого я работал на бетонном заводе оператором. Многие говорили, что могут пропустить, а могут отправить домой. Мы решили рискнуть. На таможне нас продержали минут десять: взяли отпечатки пальцев, спросили, какова цель визита, и пропустили.

Знакомые брата помогли с квартирой: за однокомнатную платим 300 тысяч вон в месяц. Здесь есть специальные менеджеры, которые помогают устроиться на работу, но для них мы гастарбайтеры. За две недели я вышел на работу всего два раза: на первой собирал мусор, а на второй сажал рис в поле. Там познакомился с корейцем с Казахстана, его брат работал таким же менеджером, он предложил перейти на завод по производству экранов для телевизоров. Там проработали около месяца, но нас уволили. В этот же период начался рейд, неделю не выходили из квартиры. Затем нам предложили место на автомобильном заводе, здесь работаем уже восемь месяцев.

Все равно, что ходить в гости, чтобы поесть, когда у самого дом полон продуктов, но тебе не дают готовить

График работы с 8:00 до 16:30. В 6:30 нас ждет служебный автобус, до работы добираемся час. В обеденный перерыв многие спят, никто в это время не трогает. Есть переработки — три часа, за них платят отдельно. Можно остаться по желанию. С 8:00 до 20:00 — 110 тысяч вон в день, с 8:00 до 16:30 — 80 тысяч вон.

Полиция здесь просто так не беспокоит. Главное, не паниковать при ее появлении, не убегать, не подавать виду. В Южной Корее много казахов, кыргызов, узбеков. Поначалу мы им радовались, потом привыкли. За эти девять месяцев гастарбайтеров стало так много, что земляков встречаешь чаще, чем местных. Многие казахи делают визу беженца, чтобы остаться здесь на несколько лет, и в перспективе получить гражданство.

Корейцы — народ гостеприимный, доброжелательный, но как бы то ни было, дом есть дом. Обидно, что и в Казахстане нет таких условий. Все равно, что ходить в гости, чтобы поесть, когда у самого дом полон продуктов, но тебе не дают готовить.