Поговорили с директором агентства ритуальных услуг «Ритуал Элит» о прижизненном заключении договора, отличиях элитного захоронения от обычного и послепохоронном обслуживании в цифровой век.

А еще узнали у рабочего по захоронению, водителя катафалка и продавца-консультанта похоронных принадлежностей об особенностях работы, сложных моментах и реакции знакомых на фразу: «Я работаю в похоронном бюро».

Текст

Шырак Байкенова

Иллюстрации

АЙГЕРИМ ЖУМАБАЕВА

Людмила Кучерова

директор

Агентство по организации похорон и продаже похоронных принадлежностей основали в 2006 году. Мы проводим прощальные обряды всех конфессий: православные, мусульманские, католические, иудейские и корейские. Сейчас я заведую тремя салонами и одним цехом по изготовлению гробов и крестов. В штате работают двадцать пять человек: заместитель директора, менеджер по организационным вопросам, бухгалтер, консультант, продавцы, водители, рабочие по захоронению, сторожа и мастера-плотники.

К юбилеям люди готовятся месяцами и тратят на них миллионы, хотя они бывают в жизни не раз, а похороны случаются единожды.

Мы предлагаем услуги по захоронению и последующему уходу за могилой. Стоимость элитного захоронения — 45 тысяч тенге: внутреннюю часть могилы обивают велюром, по краям верхней части выкладывают дорожку, а землю помещают в большие вазы, так что родственникам не нужно за ней наклоняться.

Люди стараются хоронить близких с почетом. Хотят, чтобы все было качественно, так что обращают внимание даже на детали: сочетание внутренней отделки гроба с другими элементами убранства — покрывалом, наволочкой для подушки, и одеждой усопшего. Следят даже за тем, чтобы узоры на брусчатке были красивыми.

К свадьбе и юбилеям люди готовятся месяцами и тратят на них миллионы, хотя они бывают в жизни не раз, а похороны случаются единожды. Покойного важно отправить в последний путь достойно.

В 2014 году у нас появилась услуга прижизненного заключения договора на оказание ритуальных услуг. Пользователи подобной услуги — одинокие бабушки и дедушки, которые понимают, что конец близок, но хоронить их некому. Они приходят в агентство и выбирают себе гроб, необходимые атрибуты и участок, где желают быть похоронены — обычно рядом с могилами родителей или детей. Мы обговариваем моменты, связанные с ритуалом погребения, составляем двусторонний договор, куда включены все детали. Документ должен храниться на видном месте в их домах — когда они уходят из жизни, приезжают полицейские, чтобы констатировать факт смерти, видят договор и звонят нам.

Мы отправляем катафалк и бригаду в морг, забираем тело, вызываем священнослужителя и хороним. В ином случае после морга никто бы их не забрал, а через определенное время похоронили бы в качестве безродных за счет государства — без необходимых атрибутов и обрядов, а на месте захоронения установили бы просто табличку с данными.

Некоторым я предлагаю устроиться в дом престарелых: там они находятся под наблюдением врачей,  общаются, и есть гарантия, что тело обнаружат сразу в день смерти. Кто-то соглашается, кто-то предпочитает доживать в одиночестве в привычной обстановке.

Принадлежности для погребения предлагаем по разным ценам: гробы из простого дерева стоят от 20 тысяч тенге, а из сосны или дуба с полировкой, лакировкой и внутренней обивкой из атласа или шелка — до 260 тысяч тенге. В основном внутренняя обивка бывает белого цвета, а элементы декора могут быть золотыми, серебряными или голубыми.

Стоимость памятников варьируется от 46 тысяч до 260 тысяч тенге. Те, что подороже, делаются из базальта или габбро (вид горной породы — Прим.ред), бывают резными или с гравировкой. Остальные памятники делаются из мрамора, сверху наносится надпись и портрет или фотокерамика. Простые деревянные кресты стоят от 3 тысяч тенге, железные, ажурные или резные — до 80 тысяч. Венки — от 1 200 тенге до 25 тысяч тенге, в зависимости от сложности композиции. Надписи, кресты и обычные гробы делаем в своем цехе, остальное приобретаем у других фирм.

Родные усопших, которые не могут посещать могилы сами, могут заказать у нас услугу послепохоронного обслуживания: «Эконом» от 25 тысяч тенге в год, «Стандарт» — от 50 тысяч и «Элит» — от 75 тысяч. «Элит» включает в себя уборку мусора и сорной травы, уход за цветами — раз в месяц, мойку памятника, цветника, покраску ограды, подсыпку плодородной земли в цветник — во время первой уборки, заказ молебна и возложение букета — в день смерти, подготовку могилы к зиме и консультацию специалиста по реконструкции и благоустройству места захоронения. До и после проведения работ отправляем заказчику фотоотчет по состоянию захоронения.

Однажды мы похоронили 95-летнего дедушку, который покончил жизнь самоубийством — просто устал жить, к сожалению

Большим спросом пользуется похоронный зал, где собираются родственники усопшего, проводится отпевание и проходит прощание с покойным. Сейчас по разным причинам практически никто не хочет заносить тело усопшего в дом.

Из стандартных услуг — предоставляем автобусы для перевозки родственников и катафалк. Производим междугородную транспортировку, а как-то даже повезли тело погибшего в Россию для кремации. Мы предоставляли катафалк для перевозки одной из пяти девочек, которые погибли при пожаре во времянке. Однажды мы похоронили 95-летнего дедушку, который покончил жизнь самоубийством — просто устал жить, к сожалению.

Смерть часто наступает неожиданно и приносит горе близким усопшего — в такие моменты им необходима помощь в организации похорон. Клиенты благодарят нас, потому что в таком состоянии им было бы трудно сделать все самим. Мы стараемся облегчить горечь людей — в этом и заключается важность нашей работы.

Мади Куржебаев

рабочий по захоронению

О том, что агентству требуются работники, услышал от знакомого. В первый же день работы меня отправили в морг — забрать тело умершего. Там в ноздри мне врезался запах покойника.

Сейчас считаю, что предавать земле усопшего, провожать его в последний путь — благое дело

Уже дома задумался — смогу ли там работать? Мне нужно кормить семью, так что решил попробовать. С тех пор прошло четыре года, и я уже привык ко всему. Сейчас считаю, что предавать земле усопшего, провожать его в последний путь — благое дело.

Я рос в селе, работать привык, и это хорошо: копание могил требует физической силы. Иногда бывает, что в день роем по две-три могилы. Для этого сначала строительной рулеткой измеряем место будущих работ: в ширину нужен метр, в длину — два. Глубина — два метра. На одну могилу уходит около двух-трех часов.

Когда люди узнают, где работаю, реагируют негативно. Существует стереотип, что все, кто роет могилы — алкаши, которые выполняют работу за бутылки водки, но это не так. Я считаю, что любая работа достойна уважения.

Сергей Волков

водитель катафалка

Водителем катафалка я работаю с 1999 года — уже более 20 лет. В начале, конечно, было страшно, но со временем привыкаешь и начинаешь относиться просто, как к обычной работе. Человек вообще ко всему привыкает.

Многие спрашивают меня: «Ты не боишься трупов?», а я отвечаю, что нужно бояться живых, а не мертвых

Самое длинное расстояние, куда я вез усопшего — 1 215 километров, из Нур-Султана в Алматы. Тяжело ехать в такую даль: не можешь остановиться, когда захочешь, даже если проголодался,  и музыку не включишь.

В каждой работе есть свои трудности. Трудность моей заключается в том, что я каждый день слышу плач людей и вижу печальные лица. Сколько бы лет ни прошло, все равно это давит. Особенно было муторно, когда пришлось везти в село тела троих молодых людей, погибших при пожаре. Я развозил сгоревшие останки по домам убитых горем родителей.

Многие спрашивают меня: «Ты не боишься трупов?», а я отвечаю, что нужно бояться живых, а не мертвых.

Диана Финюкова

продавец-консультант

Устроилась сюда в 21 год, и поначалу было очень тяжело морально. Каждый день ко мне приходят скорбящие, некоторым нужно поделиться горем, высказаться — в такие моменты приходится выслушивать и проявлять сострадание. Стараюсь всю эту энергетику оставлять на работе и не нести домой негатив. Из-за того, что я сама мать, очень сложно, когда приходят за похоронными принадлежностями для умерших детей. Стараюсь не поддаваться эмоциям, консультировать людей, но все равно остается осадок.

Никто не знает, что именно нужно для захоронения, пока не столкнется со смертью близкого. Я знаю об особенностях ритуальных обрядов каждой конфессии, о важных деталях и даю консультации, предлагаю нужные товары, а люди уже выбирают то, что подходит по цене.

Из-за того, что я сама мать, очень сложно, когда приходят за похоронными принадлежностями для умерших детей

Когда новые знакомые узнают, где и кем я работаю, сразу же начинают спрашивать: «Как ты там работаешь?». А я привыкла — даже к специфическим запахам ритуальных товаров.