Регистрация однополых отношений законодательно запрещена на территории Казахстана. Гомосексуальные отношения не караются законодательно, но не одобряются обществом.

Мы поговорили с гомосексуалами Алматы об их правах, взаимоотношениях с обществом и каминг-ауте.

Текст

МАЛИКА МУХАНОВА

Автор

Далайхан Аман

Фотографии

КАМИЛЯ КАИРБАЕВА

Амир

К четвертому классу понял, что не стоит говорить другим, что нравятся мальчики. Это наложило отпечаток: приходилось не затрагивать темы собственных романтических чувств к кому-то, а подыгрывать гетеросексистскому миру. Много стресса было в подростковый период — все время были разговоры про секс, девушек. Тем более, я учился в пацанском лицее: все хвастаются, а ты молчишь в такие моменты.

Много стресса было в подростковый период — все время были разговоры про секс, девушек

Меня дразнили в школе по ряду причин. Во-первых, в детстве не разрешали особо смотреть телевизор дома, поэтому много читал и считал себя умнее всех, не любил драться, общался в основном с девчонками. К седьмому классу не был очевидно маскулинным и мужественным — дразнили гомиком. Не опровергал, не спорил, а просто показывал средний палец.

О каминг-ауте и угрозах

Каминг-аут коллегам и друзьям произошел значительно раньше, чем семье. Коллеги восприняли абсолютно спокойно. С друзьями тоже повезло. С семьей по очереди говорил: отдельно с отцом, отдельно с мамой по телефону. Отец призадумался немного, переживал явно, но воспринял не очень эмоционально. А мама отреагировала очень забавно. Позвонил ей, сказал: «Наверное, по телевизору скоро узнаешь, но тебе по телефону скажу, что я гей». Она ответила: «Ты, наверное, с детства знал, да?» Должно быть, она давно уже осознавала, но отказывалась признавать или принимать. Родители, конечно, переживают из соображений безопасности, что меня могут уволить или избить. А в остальном все нормально.

С гомофобией сталкивался только в интернете. Мне ни разу не пытались ничего вживую сделать или сказать. Недавно только был случай: с друзьями пошли на фестиваль Spirit of Tengri с радужными флагами, и какой-то очень активный дяденька три раза промазал, пытаясь попасть по мне, потом его друзья увели. На моей памяти это первое агрессивное действие в отношении меня по признаку сексуальной ориентации.

Угрозы поступают только онлайн, там можно библиотеку целую сделать. У людей очень интересно работает фантазия, одна из самых странных угроз, например: «Поймаю тебя и изнасилую». То есть твоя главная претензия, что я занимаюсь сексом с мужчиной, поэтому ты хочешь наказать меня, занявшись сексом против воли? Полгода назад еще какой-то мужчина грозился, что натравит на меня свою охотничью птицу. Что было в голове у этого человека, я так и не понял.

В старших классах у нас был мальчик-задира, у него был друг на побегушках. Они пытались меня изнасиловать. Задира был по видимым признакам возбужден, у него был аргумент: «Ты же все равно педик, отсоси». Я сказал, что у него есть послушный человек рядом для этого. У них было мало решимости, поэтому я не воспринял это всерьез. Только значительно позже переосмыслил этот инцидент как попытку изнасилования.

У людей очень интересно работает фантазия, одна из самых странных угроз, например: «Поймаю тебя и изнасилую»

В психологии есть термин «стресс меньшинств». Это постоянное фоновое давление из-за того, что ты не такой как все. Страдают люди с инвалидностью, представители ЛГБТ, все те, кто не проходит по стандарту. Этот стресс постоянно накапливается, люди чувствуют себя загнанными в угол. Бывают проблемы с зависимостью от алкоголя, наркотических препаратов.

Cоциальная гомофобия, которая давит на людей, — самая большая проблема, потому что законодательно у нас очень мало пунктов, связанных с ЛГБТ. Нельзя заключать однополые браки — это дважды прописано в законе. Однополым парам нельзя усыновлять детей. Одна из самых уязвимых групп в ЛГБТ — трансгендерные люди: им меняют паспорт, только если они проходят обязательную хирургическую коррекцию пола. А это хотят делать не все трансгендерные люди по ряду причин — это дорого, опасно, полностью лишает человека возможности заводить детей, да и подходит далеко не всем. Представьте, если бы вам в 16 лет нужно было, например, отрезать руку, чтобы получить паспорт. Это бесчеловечно.

Обществу важно понимать, что люди могут быть разными, и они должны быть разными, как органы человека, которые отличаются друг от друга, но вместе  составляют единый организм. Если все будем пытаться навязывать друг другу одинаковость, мы никуда не двинемся.

Султан

Человеческая сущность настолько разнообразна, что не стоит людей делить на какие-то буквы, на Л, Г, Б и Т и так далее. Есть другой термин, к которому себя причисляю, — квир. Я нонконформист, неконформный человек в плане ориентации и гендера и всех остальных идентичностей. Зачем себя втискивать в какие-то условные буквы и слова? Мы все можем быть разными.

С отречением от условностей становится легче. Не надо притворяться, втискиваться в стереотипы, быть кем-то другим или буквой. Я если влюбляюсь, то влюбляюсь, если нет, то нет. Даже не надо стараться жить по стандартам «традиционным» и «нетрадиционным».

Окружение и семья полностью поддерживают

Ненависть воспитывает государство, потому что государству выгодно нас разделять

Сделал камин-аут в социальных сетях и родным, сказал, что не собираюсь жить по чужим правилам. Это мой протест. Частенько рассказываю про себя открыто семье, чтобы знали, что им тоже необязательно жить в рамках иллюзорных традиций. В принципе, все согласны. Окружение и семья полностью поддерживают. 

Недавно было видео-разоблачение, где обо мне представляли ложную информацию — какой я разгульный буржуй, шляюсь по гей-парадам. Про гей-парады — правда, но удивило, что после выхода видео в личку почти не писали гадкие вещи. Хотя обычно приходит шквал критики и ненависти. Не хочу обобщать, но, может, это из-за того, что у меня лицо доброе, а улыбающегося человека меньше ненавидят.

Я считаю, что казахи очень толерантный народ. Ненависть воспитывает государство, потому что государству выгодно нас разделять. Например, общаясь с казахом на казахском, я не видел никакой ненависти, только поддержку, любовь. Можно всегда адекватно и просто объяснить свою точку зрения. Люди понимающие — я за это люблю свой народ. Никто на меня руку не поднимал и не кидался, только пару раз люди в форме.

В прошлом году за одну ночь я потерял троих друзей и знакомых: одну сбили, другой ушел от болезни, у третьего был суицид. Хотел бы сказать про последнего. Если прочитать его посты, то становится понятно, что на него давило общество, еще он боялся признаться маме. В радужном кругу у многих депрессия и тревога,  люди часто подвержены суицидальным мыслям. Я думаю, что худшее — негласность, то есть вроде живешь вместе со всеми, но вроде тебя и не существует. Конечно же, больно хоронить людей раз за разом, из-за того, что общество не может нас услышать. Если говорить о себе, то я также подвержен и депрессии, и тревоге.

Когда ты меньшинство, ты либо маргинализируешься — уходишь в никуда и тебя не видно, либо ты радикализируешься. Сейчас ЛГБТ радикализировался. Все мои друзья причастны к какому-либо движению, везде проталкивают простые общечеловеческие истины, как права на свободу, любовь, самовыражение и прочее. Молчать сложно. Наш народ медленно умирает, надо менять это, спасаться. Чувство потери и беспомощности сильно мотивирует, чтобы дальше бороться и жить, хотя бы в память умерших друзей.

Шах

В 14 лет у меня были трудности с осознанием, кто я на самом деле: бисексуал или гомосексуал. Поначалу нравились мужские тела чисто эстетически, никакой симпатии, просто любовь к мужскому телу. В 17 лет повзрослел и осознал, что я гомосексуал.

Поначалу был замкнутым, вообще боялся выходить в общество, сидел дома. Потом начал потихоньку знакомиться с людьми, хотелось встретить тех, кто поймет. Такие нашлись.

Про меня знал только родной брат и один друг. Проблемы начали возникать в подростковом возрасте, когда надоело скрываться. Потихоньку начал делать каминг-аут друзьям, сейчас 90 % окружения знают.

Друзья были немного в шоке, но привыкли. Что касается коллег, у меня есть кулон с ЛГБТ-флагом. Как-то раз забыл про него и пришел на работу. Все это заметили, в том числе и работодатель. Он спросил у меня: «Ты из ЛГБТ-сообщества?», я ответил утвердительно, на этом тему закрыли. До сих пор работаем вместе, очень хорошие отношения. Бывают гомосексуалы с женской манерностью, скорее всего, к ним относятся гомофобно. У меня таких манер нет.

Поначалу нравились мужские тела чисто эстетически, никакой симпатии, просто любовь к мужскому телу. В 17 лет повзрослел и осознал, что я гомосексуал

Камин-аут сделать трудно. Для него должна быть потребность. У меня она была, я живу с родителями, надо мной был постоянный контроль. Как-то раз  переночевал у друзей, позвонила мама, скандал устроила, а я на фоне эмоционального всплеска сделал каминг-аут. Мама переспросила, начала говорить: «Может быть, это временно, может, ты найдешь свою любовь». Целый день после она не разговаривала со мной. Отец еще не знает, я только готовлюсь признаться.

Мама переспросила, начала говорить: «Может быть, это временно, может, ты найдешь свою любовь»

Я не чувствую себя в безопасности в Казахстане Был бы я натуралом, все равно  не чувствовал себя спокойно в месте, где даже за мирные митинги избивают и задерживают. Планирую уехать в страну, где приветствуются однополые браки. Но хотелось бы остаться, потому что люблю родной город и друзей в нем.

Айдана

Впервые начала осознавать ориентацию еще в средней школе, в 13-14 лет. Понравилась одноклассница, что было немного странно, так как в поп-культуре мне всегда нравились мужские персонажи.

В школе я ходила в кружок со своими ровесницами. Помню, как-то раз забыла сумку с личным дневником в кабинете. После этого компания девочек, с которыми общалась, начала меня игнорировать. Оказывается, прочитали дневник. Слышала, как говорили, что это мерзко, как можно дружить с такой девушкой, может, она даже запала на одну из нас. Но я понимала, что если мне и нравится мой пол, то это не значит, что испытываю влечение ко всем его представительницам. Я люблю в человеке личность, а не его половые органы.

Постоянно доказываю родным, что могу все сама и мне не нужен человек, который должен будет меня содержать и однажды обрюхатить

Впервые начала встречаться с девушкой в 17. Знакомилась в зашифрованном виде, боялась напугать, но все оказалось взаимно. Отношения держала в секрете даже от друзей. Подруге, которая поддерживает права меньшинств, не признавалась четыре года. Когда рассказала — расплакалась, не знаю почему, но было страшно. Подруга отреагировала адекватно, за что ей благодарна. Семье, казалось, никогда не расскажу, но мама неглупый человек — кажется, она уже догадалась.

Когда ты девушка в казахском обществе, на тебя давят, говорят, что нужно выходить замуж, заводить детей. Постоянно доказываю родным, что могу все сама и мне не нужен человек, который должен будет меня содержать и однажды обрюхатить. Подтверждаю слова делом и много учусь, чтобы чего-то добиться. Пока работает, родственники не донимают.

Надеюсь, что близкие никогда не узнают правды: боюсь, что некоторые запретят общаться с их детьми. Однажды я уже рассказала тете о своем друге-гее. Она сказала, что это болезнь и таких людей нужно сжигать на костре. Это стало для меня шоком: один из самых близких людей говорит, что нас нужно убивать.

Как-то мы шли по Абая поздно ночью, просто держались за руки, девушка меня поцеловала. Откуда-то выбежал мужчина, начал кричать, что мы попадем в ад, уже замахнулся камнем. Мы сильно испугались, нужно было что-то делать. Сказала ему, что мы несовершеннолетние и рядом полицейский участок, что будем жаловаться. Он ушел. После этого случая, мы с девушкой больше никогда не держались за руки на людях.

Я никогда не состояла в каких-то чисто лесбийских кругах — не могла найти об этом информацию. Гомосексуальная культура больше сконцентрирована на мужчинах, а на лесбийскую тематику мало информации, поэтому ты сама первооткрывательница, идешь вслепую. Сейчас проще, выучила язык и нашла ресурсы в англоязычном сегменте.

Мне нравится мой город и страна. Не хотелось бы уезжать отсюда из-за того, что не могу открыто любить человека, но придется это сделать. Не знаю ни одного движения в Казахстане, которое могло бы сделать нашу страну толерантной к ЛГБТ. Если бы в таком движении были лидеры, которые направили людей, я бы вступила.

Павел

О моей самоидентификации знают лишь близкие друзья. Не считаю, что об этом нужно кричать, но если люди спрашивают, то открыто отвечаю, что да, я гей.

Сталкиваюсь с гомофобией каждый день, но не в свою сторону, поэтому и могу как-то переубедить людей. Агрессия касается меня косвенно, из-за этого могу также косвенно агрессировать в ответ, вот только аргументированно.

Собираюсь уехать из этой страны, как только выпадет возможность. Минусы Казахстана перевешивают плюсы. Не могу смотреть на происходящее, но и сделать один тоже ничего не могу, ибо это может грозить свободе и жизни. В нашей стране могу посоветовать одно: будьте бдительны, но и не забывайте о том, кто вы есть.