Текст: Мария Амраева

Фото: Офелия Жакаева

Каково жить рядом с заводом

Скопления цементной пыли во дворе Елены Едисовой видно невооруженным глазом: ею покрыты крупные листья подсолнухов, скапливается на дне забытых металлических мисок, лежит толстым слоем на карнизе и оставляет разводы на окнах. На заднем дворе, в огороде, зияет незасеянная земля — овощи в этом году умерли из-за пыли, объясняет хозяйка дома.

Через дорогу начинается территория завода. Перед его воротами — деревья и только что высаженный кустарник. У корней каждого растения сереют скопления цемента. Если взглядом проследить за тем, куда стекает поливная вода, можно упереться в арык, на дне которого наслоился цемент.

Если идти вдоль забора завода, можно обнаружить современную детскую площадку. Качели, скамейки, турники — все, что есть на площадке — покрывает тонкий слой пыли, хотя летом дети играют там каждый день. Чуть дальше ряд жилых домов. Один из них — Марины Черных. Еще с дороги можно увидеть множество длинных трещин на свежей штукатурке: это от постоянной вибрации с завода, рассказывает Маринин муж.

Елена Едисова

Цементный завод работает почти круглосуточно, без выходных. Его работа сопровождается непрекращающейся какофонией звуков: трактора сгребают и выгружают щебень, гудят дробилки, скрежещет металл и громыхают грузовые машины и бетономешалки. После бетон заливают в бетоносмесительную установку. Она работает всю ночь.

От постоянной вибрации у многих соседей появились трещины на домах, растрескался кафель, падали галтели. Во время строительства завода в одном из домов упали люстры, рассказывает Марина.

А еще на завод приходят поезда с материалом. Чтобы сбить пыль со стен вагонов, завод включает установку с низкочастотным гулом. В каждом поезде по несколько десятков вагонов, и приходить на завод они могут по несколько раз в день. Марина говорит, что в такие дни у нее очень часто болит голова и ее тошнит.

«За восемь лет они не работали всего четыре воскресенья, — говорит Елена. — Всего четыре воскресенья!»

Соседи жалуются, что цементная пыль въедается во все поверхности: окна, карнизы, подоконники, любые пластиковые изделия, оставленные на улице. Отмывать листья растений в огороде приходится каждый день, иначе они умирают. Протирать пыль внутри домов, даже во влажных ванных комнатах, тоже приходится каждый день.

7 июня этого года при откачке цемента произошел инцидент: цементная пыль разлетелась далеко за пределы завода и укрыла густым слоем все в радиусе 500 метров. Жители утверждают, что лопнула труба бетононасоса, представители завода — шланг на цементовозе. Пыли было по щиколотку, говорит Елена, которая тогда побежала забирать детей с игровой площадки, прилегающей к забору завода. В итоге у большинства жителей умерли растения. Елена и Марина показывают свои пустые огороды и говорят, что были вынуждены все выкорчевать. Представители СЭС приехали только поздно ночью, когда пыль уже уложилась, и лишь со второй попытки зарегистрировали превышение санитарной нормы в 3,5 раза.

О появлении завода

С 1936 по 2000 годы по адресу ул. Бурундайская, 91, находился кирпичный завод. По заверениям жителей близлежащих домов, построенных еще в 1960-е и отданных ветеранам ВОВ, завод был построен по всем санитарным нормам и никого не беспокоил — между ним и жилыми домами располагалась засаженная тополями санитарно-защитная зона. В начале 2000-х завод, который стал собственностью АО «Курылыс материалы», перенесли в Индустриальную зону Алматы.

«Тогда согласно постановлению акима Алматы, компания „Курылыс материалы“ взяла эту территорию в аренду, как обслуживающую промзону, рассказывает Елена, — Это постановление есть. Потом они продлили аренду на еще 11 месяцев. Это постановление тоже есть. А потом нам ссылаются на постановление от 4 апреля 2000 года, согласно которому право собственности на этот участок перешло бывшему хозяину „Курылыс материалов“. Но ни в архиве, ни в акимате, нигде этого документа нет. Как он перешел в собственность — неизвестно».

В 2013 году территорию санитарно-защитной зоны бывшего кирпичного завода, про которую говорит Елена, сперва якобы выкупили «Курылыс материалы», а позже, практически сразу же, продали ее ТОО «Нуртау Темир». После этого на ней началось строительство цементобетонного завода. Новое предприятие оказалось прямо под окнами местных жителей.

Жители говорят, что не понимают, как так вышло, что завод начали строить в жилом районе уже после постановления о выносе всех промышленных предприятий в Индустриальную зону и пригороды Алматы. Согласно постановлению Правительства Республики Казахстан от 22 октября 2010 года № 1097 О Генеральном плане пригородной зоны города Алматы «Новые объекты транспортного машиностроения, лакокрасочной продукции, строительной индустрии [должны размещаться] за пределами городской черты на территории формируемых индустриальных и промышленных зон». Территория Айнабулак-3 находится в черте города.

Юрист Сергей Сизинцев объяснил, что по закону уполномоченные органы не имели права выдавать заводу разрешение на строительство.

«Таким образом, строительство завода в противоречии с утвержденным генеральным планом в 2013 году является нарушением требований законодательства,» — добавил Сизинцев.

Штраф для чиновников, выдавших заводу разрешение, — 20 МРП.

Кроме того, санитарные правила требуют наличие санитарно-защитной зоны (СЗЗ) от 300 до 499 метров для объектов III класса опасности (те, где есть склады цементов и других пылящих материалов).

Марина живет через дорогу от завода — это всего 15,5 метров от ее дома до цементного бункера, за которым сразу же расположились склады щебня. Она жалуется, что днем и ночью слышит грохот двух тракторов, постоянно нагребающих и перевозящих щебень.

Марина Черных

Наша редакция узнала у юриста, есть ли какие-то исключения из правил, по которым завод мог бы уменьшить размер своей СЗЗ.

«Согласно пункту 45 указанных Правил изменение размера (увеличение, уменьшение) СЗЗ действующих, реконструируемых и проектируемых промышленных объектов и производств должно сопровождаться разработкой проекта, обосновывающего необходимые изменения, — говорит Сизинцев. — При этом возможности уменьшить размер санитарно-защитной зоны ниже предельных значений, установленных правилами, не предусмотрено.»

Штраф за это нарушение — 25 МРП.

Соседи не раз обращались в различные государственные органы. В КГУ «Управление городского планирования и урбанистики города Алматы» жителям ответили, что согласно градостроительным планам данный завод (а также близлежащие жилые дома), расположен в «промышленно-производственной зоне П-1 — общественно-производственные территории, часть — в санитарно-защитной зоне кладбища».

«Как так вышло, что наши дома стали санитарно-защитной зоной между кладбищем и заводом?! — Марина задыхается от возмущения. — Они людей здесь вообще в упор не видели или как? Здесь не три наших дома, здесь видите сколько домов: не меньше тысячи. И все страдают от этого цементного завода».

Сергей Сизинцев пояснил, что согласно градостроительным планам, в зоне П-1 могут располагаться предприятия только IV-V категории опасности и только при условии соблюдения соответствующих санитарно-защитных зон.

«Несоблюдение требований, установленных к категории объекта и к размерам санитарно-защитной нормы является нарушением законодательства», — уточнил он.

Высокая заболеваемость

Жители района говорят, что у них по району высокая заболеваемость дыхательных путей среди и взрослых, и детей. Местная педиатр бьет тревогу и настаивает на том, чтобы родители увозили детей подальше.

«У меня хронический бронхит, — говорит Марина. — И у моей семилетней внучки тоже хронический бронхит, и носом она не может дышать. Сейчас мы ищем хорошего аллерголога, чтобы ей поставили правильный диагноз».

Взрослым нередко диагностируют хронический бронхит, острые респираторные заболевания и различные патологические изменения в органах дыхательных путей, например, кальцинацию. У некоторых соседей более серьезные диагнозы: рак легких, пневмофиброз и хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ).

Одна из соседок (ее имя попросили не раскрывать — Прим.ред) скоропостижно скончалась в возрасте 39 лет, оставив сиротами троих детей. Девять месяцев назад ей поставили ХОБЛ. Сперва врачи ставили ей коронавирус, но она несколько раз сдавала ПЦР-тесты, которые оказывались отрицательными.

«Врач-пульмонолог настаивала на том, чтобы она переезжала вместе с детьми, — говорит Елена. — Ей давали от года до пяти лет жизни, не больше».

«Ей через день вызывали скорую помощь, — вспоминает Марина. — Она задыхалась до синевы, врачи ее еле откачивали. Она умерла в марте этого года».

В официальном заключении написано, что она умерла от менингита. Однако, соседи утверждают, что вскрытие никто не проводил, и что от менингита люди не задыхаются до синевы.

В конце нашей встречи Марина пожаловалась, что даже у ее собак начались проблемы со здоровьем: у них стали чаще болеть глаза, и Марина вынуждена каждое утро их протирать и закапывать.

«Все описанные нарушения существенно ограничивают право собственности жильцов на принадлежащие им дома, а также ущемляют другие права (на здоровье, на благополучную окружающую среду)», — прокомментировал Сергей Сизинцев.

Про борьбу с заводом

Все восемь лет Марина, Елена и многие другие соседи пытаются обратить внимание государственных органов на нарушение их прав.

«Это дискриминация по месту жительства», — в унисон говорят обе женщины.

Жители близлежащих домов начали бить тревогу и обращаться в органы власти еще в 2013 году, когда завод только начали строить. Сперва жители даже не знали, что именно будут строить рядом с их домами, и обратились в прокуратуру. Тогда же «Нуртау Темир решили провести общественные слушания.

«Мы, как заинтересованная общественность, должны участвовать в общественных слушаниях, давать или не давать разрешение на строительство предприятий рядом с нашими домами, — говорит Елена. — В 2013 году Нуртау темир устраивали общественные слушания, но от нас позвали всего пять человек. Мы, в любом случае, все были против. Так они привезли целый автобус неизвестных нам людей, сказали „это наши сотрудники“. Они все проголосовали „за“. А нас во внимание никто даже не принял».

С тех пор жильцы обращались в самые разные инстанции: от местных участковых, районного СЭС и акимата до депутатов Мажилиса и главного государственного санврача Жандарбека Бекшина.

«И в 2014 году нам писали всякие отписки, что они [„Нуртау Темир“] собственники земли и имеют право строить, что захотят, — рассказывает Марина. — Мы ходили на приемы в Nur Otan и к депутатам Мажилиса. Я лично ходила на прием к Самаковой (Айткуль Байгазиевне — Прим. ред): она взяла документы, вроде как сказала, что понимает нашу проблему, и больше ничего. В партии нам тоже сказали: „А что вы хотите? Они же собственники.“ Ну и что, что они собственники? Я что должна своим здоровьем заплатить за их бизнес?»

В последний год они стали все чаще обращаться в государственные органы и выходить на улицу с протестами. Один из аргументов, который приводится в ответах чиновников, — цемент не так опасен и не нарушает никаких норм. Жители несколько раз пытались вызывать СЭС для замеров уровня шума и уровня цементной пыли в воздухе. По их словам, каждый раз, когда приезжали из лаборатории, завод прекращал работать.

«СЭС неоднократно приезжали к нам делать замеры воздуха, шумов и вибрации, но делали это все при выключенном заранее оборудовании, — рассказывает Марина. — У нас сложилось впечатление, что СЭС заранее предупреждают завод: когда бы они к нам не приезжали к нам для замеров, завод свою деятельность прекращает. На заводе становится тише, чем ночью».

В прошлом году они обратились в Департамент экологии города Алматы. После проверки завод оштрафовали на сумму 555 600 тенге за неплотно закрывающиеся ворота прирельсового склада. Других нарушений они не нашли. Однако, жильцы продолжили настаивать и летом прошлого года при поддержке департамента пошли на компромисс с заводом.

Департамент экологии выписал заводу восемь рекомендаций, которые включали в себя разработку схем устранения, предотвращение выброса цемента в воздух и прочее. По словам жителей, из восьми требований завод выполнил только одно — построил высокий забор, который не защитил местных жителей от цементной пыли, но лишил их возможности фиксировать на видео облака цементной пыли, вздымающиеся во время работы предприятия.

Про реакцию госорганов

С начала этого года Марина, Елена и их соседи уже обратились в Министерство здравоохранения РК, «Зеленую экономику», Департамент экологии по городу Алматы, акимат Жетысуйского района, Департамент санитарно-эпидемиологического контроля по городу Алматы и многие другие инстанции.

Дважды жители ходили на прием к Главному санитарному врачу Алматы Жандарбеку Бекшину. Последняя их встреча состоялась в конце марта этого года. По словам Марины, Бекшин выразил сочувствие жителям и сказал, что понимает, каково это — постоянно дышать цементной пылью. Однако, 9 апреля, говорит Марина, он утвердил новый план этого цементного завода с официальной санитарно-защитной зоной в 22 метра.

Тогда жители обратились в Минздрав и добились видео-конференции с вице-министром здравоохранения Ерланом Киясовым. Во время этой встречи они не только показали Киясову многочисленные справки о хронических заболеваниях жителей, но и рассказали вице-министру, что СЭС Алматы вновь одобрил проект завода. Киясов издал указ, который аннулировал решение Бекшина. Минздрав подал в суд на СЭС Алматы. «В отношении должностных лиц, допустивших правонарушения при установлении СЗЗ для Объекта проводится служебное расследование», — написано в ответе Минздрава Марине Черных от 23 июня 2021 года.

Этим летом жильцы написали обращение в Департамент экологии по городу Алматы с просьбой добиться закрытия завода, но все еще ждут ответа. А еще после их обращения, «Зеленая экономика» подала в суд с исковым требования, направленными на отзыв своих же разрешений на работу завода от 2013 года. Однако, суд счел исковые требования составленными не совсем верно, теперь «Зеленая экономика» ждет апелляцию.

Марина, Елена и их соседи борются за свое здоровье и спокойствие не переставая. Каждую неделю они встречаются с чиновниками, постоянно пытаются обратить внимание общественности на свою проблему, и очень надеются на закрытие завода.

Еще один завод

Однако, в этом году жители узнали еще одну новость — территорию бывшего кирпичного завода купил Алматинский завод тяжелого машиностроения (АЗТМ), ныне располагающийся в квадрате улиц Розыбакиева — Толе би — Ауэзова — Райымбека.

«Там, на Толе би он занимает площадь 37 гектаров плюс санитарно-защитная зона. Это огромное предприятие — говорит Елена. — Здесь всего 16 гектар. А как же санитарно СЗЗ? У цементного завода ее нет, и у АЗТМ, получается, тоже не будет».

Елена говорит, что они с соседями узнали о переезде АЗТМ случайно, от рабочих на заводе. Больше месяца они вместе с Мариной пытались подтвердить эту информацию в гос.органах. В итоге в акимате им подтвердили, что территорию рядом с их домами действительно купил АЗТМ.

Однако, никаких общественных слушаний пока не проводилось, и мнение местных жителей по поводу переноса еще одного завода под их окна никто не спрашивал.

«С Толе би, значит, завод убирают — там люди, там дети, — говорит Елена. — И к нам его. А у нас что, не дети? Мы что, не люди? Мы тоже хотим жить в нормальных условиях».