Личный опыт«Я снимаю правду»: Кана Бейсекеев — о героях, Монголии и кочевниках

Я родился в Караганде, а в Алматы мы переехали, когда мне было восемь. До этого я почти не бывал за пределами родного города, и Алматы для меня был как далекое зарубежье. Все в Караганде говорили: «Если есть рай на Земле, то это точно Алматы». Людей, которые когда-то жили в этом легендарном городе, у нас считали успешными, крутыми.

Я безумно полюбил Алматы — и до сих пор его люблю. Хоть я и не родился в нем, но считаю себя алматинцем. Обожаю этот город из-за близости гор. Ты можешь проснуться в шесть часов утра, сходить в поход, покататься на лыжах или сноуборде, а уже к обеду быть в городе и работать.

В 21 год я впервые по-настоящему поехал за рубеж — учиться в Нью-Йоркской киноакадемии, и пробыл в Америке четыре года. Сейчас я вернулся в Алматы, но езжу в Штаты раз в три месяца.

О героях фильмов

Многие герои моих фильмов — казахские эмигранты в Америке, рассказывают, что после переезда работали на низкооплачиваемых работах без квалификации. Это и про меня тоже: первое время я работал официантом, грузчиком, курьером. При этом всегда старался зарабатывать своим ремеслом — фото- и видеосъемками.

Многие эмигранты не хотят выходить из своей зоны комфорта: они находят терпимую для себя работу и держатся за нее, привыкают к рутине. А чтобы устроиться на работу своей мечты, трудиться нужно как можно больше. Есть, конечно, среди эмигрантов и те, кому все мало, у кого глаза горят, но таких немного.

Не стоит придавать эмиграции большого значения. Главное — жить, как тебе хочется и где тебе хочется. Я, например, побыл в Америке и вернулся обратно. Через несколько лет я, возможно, уеду еще куда-нибудь. Интересные истории везде есть, я могу их найти в любой точке мира.

---

Многие эмигранты не хотят выходить из своей зоны комфорта: они находят терпимую для себя работу и держатся за нее, привыкают к рутине

---

О проекте «Казахи в Америке»

Мне хотелось показать, какие хорошие ребята уезжают за рубеж, и подать сигнал: с этим нужно что-то делать. Нужно создавать в Казахстане условия для молодых, чтобы они, даже если уедут поработать или поучиться, возвращались домой.

Я знаю людей, которые после того, как посмотрели мои фильмы, решили эмигрировать — и тех, которые передумали уезжать. Видимо, каждый видит то, что захочет увидеть. Но агитировать кого-то я не собирался, в фильмах я показываю все честно, как есть.

О дружбе с героями

Дружить с героями не обязательно, но важно, чтобы нам обоим было комфортно, легко говорить друг с другом — даже на неудобные темы. Поэтому я не снимаю фильмы с большой командой — когда вокруг суетится толпа операторов и звукорежиссеров, люди просто не раскрываются. Им становится очень тяжело говорить и вести себя естественно.

Если я вижу, что человек начинает играть на камеру, я останавливаю его. Людям проще быть самими собой, если они даже не знают, что ты их снимаешь. Мне очень хочется сохранить живую интонацию, свободную речь. Иногда я специально говорю: «Сейчас мы просто общаемся, а снимать будем завтра», а сам при этом не выключаю камеру, или записываю звук.

Бывает, что герой говорит что-то очень важное как раз тогда, когда я уже прекратил съемку. В таких случаях я не прошу его сразу же повторить фразу на камеру — тогда ничего не получится. Вместо этого я продолжаю общаться с ним и пытаюсь в разговоре вывести его к нужной фразе заново. Тем не менее, далеко не всегда находится та же, первая, интонация, те же слова.

О дипломатии и фильме «Бала»

После съемок «Соседей» один из героев фильма заявил: «Я не такой в жизни, перед камерой я поддался эмоциям». Вплоть до выхода фильма, буквально за пару часов до премьеры, он просил меня вырезать эпизоды с ним. Я включил дипломата и постарался объяснить, почему этот материал важен. В итоге мне удалось убедить героя, а после премьеры он даже обрадовался: «Мне все говорят, что получилось классно. Хорошо, что ничего не редактировали».

Фильм «Бала» тоже складывался непросто. Главным героем в нем должен был стать мальчик-аутист, который мечтал стать полицейским. Я строил вокруг него весь фильм. Но во время финального монтажа родители мальчика отказались от проекта: им показалось, что интервью их сына было неестественным, и на самом деле он даже не хочет быть полицейским. Фильм расклеился.

Я болезненно переживал отказ, нервничал, не знал, что делать. В конце концов, я предложил другому герою фильма приехать в Чикаго на досъемки. В итоге я все-таки смог собрать фильм заново.

Обычно я работаю над картинами довольно быстро, в пределах недели, но «Бала» складывался целый год. Я ведь не пишу сценарий для профессиональных актеров, не могу подстроить что-то искусственно. Я снимаю правду, жизнь — поэтому вынужден ждать.

Об аудитории и больших экранах

Я не хочу увеличивать аудиторию. Если бы я хотел больше зрителей, то снимал бы документалки про знаменитостей. Конечно, иногда бывает обидно — например, фильм «Соседи» не набрал и ста тысяч просмотров. Я все рассчитал по канонам маркетинга: выпустил тизер, организовал презентацию — но зрителям не зашло.

А через неделю после премьеры «Соседей» я выпустил фильм про американца-фермера в Алмате, который снял за три часа. Он с ходу набрал эти сто тысяч. Почему — не знаю, не могу угадать желания аудитории. Но и подстраиваться под нее не хочу.

Я делал закрытые кинопоказы некоторых своих работ для журналистов и друзей. Конечно, живая реакция мне нравится больше, чем комментарии и лайки на YouTube. Безумно приятно, когда слышишь аплодисменты, видишь, что зрители смеются или плачут тогда, когда ты и задумывал.

К широким показам в кинотеатрах или фестивалям я пока не готов, да и нет такой потребности. К тому же, я хочу, чтобы мои работы были в открытом доступе, хочу быть народным режиссером. А если ты отправляешь фильм на фестиваль, его долго нельзя выкладывать в Интернет.

О Монголии и планах

Сейчас я снимаю серию телефильмов «Кочевники» про казахов, которые никогда не были в Казахстане. Их предки, пытаясь выжить во время голода 1930-х годов, искали спасения в других странах, в том числе Монголии. Скоро в связи с этим же проектом я отправляюсь в Турцию.

Я и сам — нео-номад, кочевник. Это мой образ жизни, я одержим поездками. Встретить старость я бы тоже хотел в дороге — но зная, что где-то в мире есть мой дом, куда я могу вернуться.