Где ты живёшьЯ живу в Близнецах на Арбате

Высота: 19 этажей

Стиль: модернизм

Это здание знаковое для того периода. Проект нельзя назвать выдающимся, но эта высотная доминанта городского центра, без сомнения, является достопримечательностью, она часто попадает в кадры приезжих туристов, да и самих алматинцев. Я никогда не был внутри, и у меня нет знакомых, которые бы жили на верхних этажах этих домов; наш Арбат раньше у меня всегда ассоциировался с самым центром города и Близнецами — сюда приезжали погулять с девушкой или с друзьями посидеть на лавочке. До повсеместного появления торговых центров здесь были самые элитные магазины и кафе. Все мои друзья хотели жить в этих домах, чтобы быть в центре событий.

Близнецы считаются общим проектом московских и алматинских архитекторов.

Три нижних этажа были спланированы как общественные помещения, раньше у них было панорамное остекление. Структура зданий — железобетонное ядро жесткости с лестнично-лифтовым узлом с монолитным каркасом снаружи. Благодаря этой конструкции возможна высотность, а широкие пролеты между опорами каркаса позволили создать пространство на нижних уровнях.

Фасад Близнецов имеет необычный дизайн: его создают балконы, выступающие из плоскости фасада и сгруппированные в шахматном порядке по четыре этажа. Плоскость фасада визуально расширена за счет глухих торцов балконов. Хаотичное застекление балконов значительно изменило первоначальную задумку архитекторов.

Входная композиция со стороны Жибек Жолы была выполнена в виде выступающего ризалита с тремя крупными прямоугольным порталами со стеклянной лентой остекления. Сейчас вид входной группы сильно изменен, фасад обшили алюкобондом, а композицию исказили.

В девяностых в подвале западной башни находился экспериментальный театр «Новая жизнь», сейчас там располагается галерея «Тенгри-Умай».

Нургуль Нусипжанова

пианист

История

Квартиру в Близнецах моему отцу подарил Динмухамед Кунаев. Это были восьмидесятые. Тогда квартиры здесь получили многие артисты, например, Нагима Ескалиева, Баглан Садвакасов. Мои родители тоже музыканты: папа — певец, мама — преподаватель.

Мы, жители дома, были как семья, доверяли друг другу. Когда родители уезжали на гастроли, даже на три месяца, за мной приглядывали соседи. Это была настоящая мини-коммуна, где все друг другу помогали, поддерживали и делились новостями. Помню, в девяностых родители брали с жильцами из других квартир колеса сыра напополам.

В гостях часто были музыканты. Композитор Асет Бейсеуов тоже заглядывал. Все знали, что в этом здании живет папа, заходили, здоровались. Бывало, что приходили посторонние люди — папа думал, что пришли к маме, мама — что к папе. А незнакомцы просто прибегали, чтобы сходить в уборную — биотуалетов на Арбате не было.

Помимо квартиры, Кунаев подарил и рояль. Он появился дома еще раньше меня; мне кажется, это и определило выбор профессии — я пианист.

Я вышла замуж и уже несколько месяцев не живу в этой квартире. Скучаю по своему инструменту, но и перевозить не хочу. Ту атмосферу — мой уголок, старый торшер и привычный рояль — не воссоздать в другом месте, нигде мне не получается так найти себя.

Большинство старожилов дома осталось, со многими общаемся и по сей день. Забавно, что они всегда с легкостью распознают, кто в доме посторонний или новенький. Да я и сама, если вижу, что если кто-то заходит в лифт и не здоровается, понимаю — не наш.

Атмосфера дома начала меняться в 2000-х, помните время, когда пошла мода на пейджеры, джипы и стеклопакеты? Те, кому позволял бюджет, начали переезжать в модные новостройки. Стали появляться квартиранты-иностранцы — турки, китайцы. Квартиры начали сдавать посуточно. Неприятно было ехать в университет по утрам, когда с тобой в лифте прокуренные мужчины сомнительного вида и вульгарно хихикающие женщины.

Эта проблема поднималась на собрании жильцов. Но они проходят не так, как раньше.

Несколько лет назад старшиной дома была Ирина Дмитриевна — колоритная дама с собачкой. Не знаю, жива ли она сейчас, но при ней жильцы были, как одно целое, решали все сообща. Например, какие-то предприниматели хотели построить ресторан на крыше, но наши собрались и отстояли дом.

Вахтеры были в доме всегда. На них можно было положиться, я воспринимала их как часть семьи. Приход нового вахтера для жильцов был стрессом, никто не мог понять, подойдет ли новичок дому.

Помню, в детстве в доме работали два брата-азербайджанца Эдик и Тэдик. Очень приятные парни, я им доверяла как старшим братьям. С ними было здорово, они каждое утро провожали меня в школу, желали доброго утра. Эдик и Тэдик работали почти шесть лет. Сейчас смена вахтеров не так заметна, нет той эмоциональной привязки.

Плюсы и минусы

В этой квартире я живу с рождения. Очень люблю сам дом, мне кажется, здесь лучший вид на горы. Видно и закат, и восход, весь Талгар и Большой Алматинский пик. Расположение дома более чем удобное, все рядом: круглосуточные магазины, Юбилейный, Чукотка. В нашей квартире просторные комнаты, очень большие окна. Насчет звукоизоляции сложно сказать: наша соседка глуховата, а сверху офис — никто никогда не жаловался, если я играла на рояле.

Мне рассказывали, что этот дом привезли блоками во времена перестройки, чтобы во время Олимпиады здесь жили спортсмены. Поэтому планировка гостиничного типа: большие комнаты, но невероятно тесные кухни и санузлы.

Минусы с возрастом замечаешь все больше. Дом сделан не из кирпича, поэтому зимой холодно. Батарей не хватает, чтобы нагреть всю квартиру. Когда дует ветер, кажется, будто воют волки; в детстве очень боялась этого звука.

Воду и свет отключали на регулярной основе. Не помню, чтобы хотя бы две недели все работало. Мама рассказывала, что постоянно сидела на телефоне, пыталась дозвониться в КСК. Ей было тяжело спускаться с коляской и маленькой мной, особенно когда не работал лифт. Да и сегодня здесь почти нет условий, чтобы в будущем растить детей: ни детской площадки, ни семей с малышами.

Высота дома тоже приносила проблемы: иногда насос не справлялся, и те, кто жил выше десятого этажа, оставались без горячей воды. Здание никогда не ремонтировалось полностью, трубы никто не менял. Каждый год жильцы самостоятельно красят и белят свои этажи. И это все.

Одна из незаживающих ран — лифты, которые уже давно пора менять. Люди постоянно в них застревают, во время незапланированной остановки лифт блокируется и свет в нем отключается; для жильцов с клаустрофобией и боязнью темноты это катастрофа.

Ничего не решается на протяжении пятнадцати лет. В акимате сказали, что исправить положение можно на свои деньги, озвучивалась сумма в несколько миллионов. В ремонте заинтересованы только постоянные жильцы, но большинство из них пенсионеры и таких денег у них нет. А тем, кто сдает или снимает, плевать, что творится с домом.

Обращались к властям, но толку не было; оказалось, что дому должно быть около 40 или 50 лет, чтобы в нем поменяли лифты. Но они в ужасном состоянии: их всего два, жильцов много, плюс молодежь постоянно катается туда-сюда, чтобы посмотреть на вид с семнадцатого этажа.

Самые маленькие жильцы вообще не могут спуститься, потому что лифт работает, когда вес в кабине превышает 50 килограмм. Наш сосед придумал способ: положил несколько кирпичей, чтобы спокойно отправлять детей в школу.

К шуму тоже сложно привыкнуть. Раньше на Арбате постоянно проводились праздники. День Победы, День защиты детей, Первомай – выспаться было невозможно, потому что с утра начиналась проверка звука. Сейчас праздники идут в других местах, но гулянья, смех, даже кашель все так же отчетливо слышны в любое время суток.

Парковка постоянно забита. Те, кто приезжают в ЦУМ, паркуются в нашем дворе. Пробовали перекрывать, ставить предупреждения — бесполезно.

Наши высотки находятся в центре, здесь много людей, а где люди, там и грязь. Часто встречаются шприцы, бомжи облюбовали лавочки. Атмосфера уже давно отдает тленом. В какой-то момент все стало серым и унылым, понимаешь, что дом уже не живет, а доживает в ожидании кончины. В него никто не будет вкладываться.