Согласно постановлению главного санврача РК от 22 марта, граждане, вернувшиеся из стран со случаями коронавируса, подлежат изоляции на 14 суток. Их либо изолируют в специально отведенных для этого помещениях на две недели, либо изолируют на сутки в стационаре для обследования на COVID-19, а потом отправляют на строгий домашний карантин еще на 13 дней.  

Поговорили с жительницей Шымкента Асель Талгатбек об условиях в больнице, карантинных процедурах и работе врачей.

26 марта я летела в Шымкент из Москвы. Перед посадкой пассажиров попросили заполнить бланки с личными данными, врачи в защитных костюмах проверили температуру с помощью тепловизоров и предупредили, что сразу после посадки всех заберут на обследование на 5-6 часов.

Габаритный багаж разрешили отдать родственникам через сотрудников аэропорта, чтобы взять с собой только необходимое. На выходе из здания стояло много полицейских в респираторах и перчатках: стало ясно, что в городе к ситуации отнеслись серьезно.

На автобусах и в сопровождении патрульных машин нас отвезли в медицинский центр «Атамекен». В очереди на регистрацию и сдачу анализов мы стояли около трех часов, в первую очередь принимали пассажиров с детьми и транзитников. Паники ни у кого не было, только иногородние беспокоились, что пропустят рейсы. Были и те, кто обследование проходить не хотел: трое попытались договориться по-шымкентски и уйти, но сотрудники полиции у выхода никого не выпускали.

Красные глаза врачей и медперсонала выдавали их усталость. Больше всего возмутило то, что большая часть пассажиров ругались с работниками больницы и обвиняли их в медлительности.

Меня поселили в трехместной палате с теплым полом, который удивил больше всего: для поликлиник в Шымкенте это редкость. В первый день я спросила, когда будут готовы анализы — сказали, через несколько часов.

В палате была раковина, антибактериальное мыло, полотенца, салфетки, отдельно раздали маски и санитайзеры. Два раза в день в комнатах производили уборку, в коридорах стояли автоматы с антисептиками из этилового спирта. Медработники в респираторах и перчатках проверяли у нас температуру два раза в день.

С 11 утра до шести вечера родные могли передавать нам посылки. Мои привезли мне предметы личной гигиены, фрукты и сладости, я даже смогла поговорить с мамой, пока она стояла под окнами палаты. Почувствовала себя в тот момент роженицей.

Атмосфера в больнице сначала была на удивление спокойной, хотя многие транзитники пропустили свои рейсы в родные города. Кто-то даже заказал еду в больницу. После ужина люди начали паниковать, задавать вопросы врачам. Нам сказали, что сегодня результаты не придут: работники лаборатории загружены, не успевают.

На второй день вопросов и недовольства стало больше, результатов не было, из палат выходить без важной причины нам запретили. После обеда результаты стали приходить партиями, к 3 часам дня отпустили всех. Среди пассажиров рейса 802 не было ни одного зараженного.

Карагандинцы должны были добраться до дома на машинах, а жители Атырау — доехать до Жамбыла на специально организованном автобусе и оттуда сесть на самолет.

При выписке мы подписали бланк, что будем оставаться дома в течении четырнадцати дней и избегать социальных контактов. Мой домашний карантин закончится через 4 дня, участковая медсестра заходила домой три раза и измеряла температуру. Кроме того, мне звонят каждый день и спрашивают о самочувствии. 

Если бы нас посадили на карантин на 14 дней, было бы трудно: в больнице не было душа. Сотрудники полиции у входа в больницу не владели информацией и не могли ответить на вопросы родственников. Врачи и остальные медработники сделали все, что могли, чтобы обезопасить нас и предотвратить распространение вируса. Несмотря на грубость некоторых людей, они продолжают работать сутками и улыбаться пациентам. 

Текст: Асель Талгатбек

фотографии: обложка — Martha Dominguez de Gouveia, фотографии предоставлены героем материала