СитуацияПолитолог Димаш Альжанов о митингах: «Нужно обрести зрелость и понять, что и как мы хотим изменить»

Первоначальная сдержанность полицейских в Алматы была вызвана тактическими соображениями. В парке было много свидетелей, поэтому задержания могли повлечь за собой негативный общественный резонанс, который власти стараются минимизировать. Полагаю, что до определенного момента было принято решение запереть демонстрантов в парке, глушить мобильную связь и ждать пока митингующие не разойдутся. Но после трех часов стало очевидно, что марш набирает второе дыхание, несмотря на меньшее количество участников. Чтобы не допустить проход митингующих к центру города, было принято решение задержать их у парка имени 28 гвардейцев-панфиловцев.

Но если Алматы исторически носит статус протестного города, то столица, переименованная в честь первого президента, не могла позволить пройти маршу протестующих через город с лозунгами честных выборов и «Шал кет». Поэтому в столице действовали жестче.

Полиция должна была обеспечить безопасность митингующих, но получилось наоборот. Проблема кроется в высокой степени политизации полиции в Казахстане — она стоит на страже интересов правящего режима авторитарного государства, где отсутствует верховенство права. По этой причине полиция не соблюдает права и свободы граждан, ее функция — контроль за обществом.

Применение силы со стороны полиции, как сами ограничения на мирные собрания противоречат международным стандартам прав человека и конституции РК (Смотрите Международный пакт о гражданских и политических правах (1966), статья 21, Всеобщая декларация прав человека (1948), статья 20, Конвенция Содружества Независимых Государств (СНГ) о правах и основных свободах человека (1995), статья 12, Копенгагенский документ ОБСЕ 1990 года, пункт 9.2, Конституция РК, статья 32).

Более того, в Руководящих принципах по мирным собраниям ОБСЕ/БДИПЧ и Венецианской комиссии прямо говорится о том, что государство должно защищать участников мирных собраний.

Несмотря на то что дата митинга широко освещалась Аблязовым, состав митингующих был разный: пришли и те, кто не имеет отношения к ДВК (Запрещена в Казахстане — Прим.ред.): представители городской молодежи, многодетные матери, феминистки. Что характерно, лозунги и требования были самые разные, и требование бойкота выборов, выдвигаемое ДВК (движение, запрещенное в Казахстане — Прим. ред.) было не самым громким, что свидетельствует о присутствии других групп граждан, которым важны системные изменения и честные выборы.

Важно подчеркнуть, что молодежь и гражданское общество, составляющие основу протестного движения, борются за свои фундаментальные права (мирные собрания, избирательные права, право на свободу выражения) и за демократизацию политической системы, еще не понимая, как этого добиться. Им важны понятно функционирующие институты, они не борются за власть, в этом главное отличие.

Есть естественные расколы внутри нашего общества: они этнические, языковые и экономические. Но надо научиться обходить конфликты и находить понимание, противостоять манипулированию и намеренному разделению, поляризации со стороны властей. Нужно обрести зрелость и четко понимать, что и как мы хотим изменить и добиваться этого через политический процесс.

Задержания и арест Асии Тупесовой, Бейбарыса Толымбекова и Романа Захарова консолидировали протестные настроения и в Казахстане, и за границей. Многие молодые казахстанцы были солидарны с ребятами. Весь сегмент в социальных сетях поддерживал активистов. Уверен, что они существенно повлияли на состав и количество митингующих.

В нашей истории мало примеров того, когда авторитарные персонализированные режимы сами по себе демократизируются. Ввиду того, что транзит власти начался, я не уверен, что первый президент и его окружение готовы и хотят действовать мягче. Казахстан не лучше и не хуже других авторитарных стран, — если конец режима наступает, то он схож с остальными.