СитуацияКто и как искал пропавших, пока молчало правительство?

Авторы Малика Муханова, Кирилл Каргаполов

Хронология

11 января мы запустили инициативу по поиску пропавших без вести. Сейчас в списке числится около 50 человек. К счастью, на сегодняшний день часть этих людей уже найдена, но более половины все еще считаются пропавшими.

В тот же день правозащитница Бакытжан Торегожина обратилась к своим подписчикам на фейсбуке с просьбой делиться информацией о пропавших, задержанных и погибших. На следующий день она уже опубликовала список активистов, привлеченных к административной ответственности. Также правозащитница публиковала в своем блоге новости о погибших и пострадавших.

13 января запустилась платформа Qantar 2022. Это единая база данных погибших, пропавших и задержанных. На 21 января в ней перечислено 1 160 имен. Волонтеры опираются на обращения близких, сообщения журналистов и правозащитников.

14 января Коалиция НПО Казахстана против пыток опубликовала обращение к президенту страны Касым-Жомарту Токаеву. Они призвали к соблюдению прав человека, свободе от пыток и насилия, предоставлению правовой помощи гражданам, а также напомнили о запрете на произвольное задержание без информирования лица и его близких о причинах, месте и сроках содержания.

Вечером 15 января Генпрокуратура опубликовала данные о 225 погибших (19 января число жертв увеличилось до 227) в ходе беспорядков. Из них — 175 пациентов умерли в больницах. В числе погибших также 19 силовиков. Во время январских событий пострадали 4578 человек. Из них 4353 ранены, в том числе — 3393 это полицейские и военные.

«К сожалению, жертвами актов терроризма стали мирные граждане», — сказал Шалабаев, добавив, что в общее число входят и преступники. Конкретных данных о числе погибших мирных граждан представитель Генпрокуратуры не сообщил. Пока что это предварительные данные, которые могут уточняться и изменяться, добавил Шалабаев.

О начале поиска

Поняла, что нужно действовать после того, как отключили интернет — обычно это сигнал того, что произошло или происходит что-то страшное. Я начала обзванивать политических активистов, матерей-одиночек, инвалидов, протестующих — всех, с кем работаю. Так, опираясь на разные источники, начал формироваться список.

Сперва мы занимались обзвоном, изучали публикации в других СМИ, также пропавших мы искали через судебные кабинеты — всех административно арестованных нашли так. По уголовным делам я подключила адвокатов, но их не допускали. Большая часть информации все равно пришла через знакомых.

Анонимно мне скидывали списки с именами погибших и пропавших. Говорили, что мне доверяют и просили опубликовать. Не знаю точно, откуда эти документы были — от сотрудников органов или нет.

О давлении на задержанных и действиях силовиков

Первые сообщения об избиениях и жестких задержаниях по всей стране стали поступать 6 января. При этом в Алматы, активистов было задержано меньше, чем в регионах или других городах. Ситуация очень плохая в Семее — там 13 задержанных политических активистов, всем инкриминируют 272 статью УК РК — участие в массовых беспорядках, в Шымкенте 7 задержанных активистов, в Кызылорде — 1. Из арестованных на сегодняшний день у нас числятся 543 человека.

Причем я узнала интересную деталь: некоторые задержанные сообщили, что 6 числа в одном из спецприемников выпустили всех — и активистов, и тех кто отбывал административное наказание по бытовому насилию, и просто хулиганов.

Первым дело мы потребовали, чтобы отделяли мирных активистов от участников беспорядков, радикальных. После президент выступил с заявлением, в котором признал, что есть и мирные протестующие.

Требовали все время, чтобы огласили информацию об убитых и пострадавших — спустя время ее тоже дали. Сейчас мы требуем, что огласили имена погибших. Пока назвать все имена погибших они не могут — цифры предварительные, не все тела в моргах опознаны. Нами обработана информация по 80 людям — это те, кого уже забрали и похоронили. Но многие родственники боятся сообщать о найденных убитых.

Сейчас органы, уверена, смотрят и на наши списки, отталкиваются от них — меньшую цифру они назвать уже никак не смогут. Мы специально сделали открытую базу со всеми фамилиями и данными — мы все собираем, нас обмануть не удастся.

О помощи

Когда стали присылать очень много сообщений о пропавших, особенно в инстаграм — где у меня непубличный семейный аккаунт, я написала, что ищу помощь. Откликнулись несколько девушек, сказали, что они готовы на волонтерских началах помочь. Всего оказалось 12 человек. Я так была рада. Они организовали все в таблицу, взяли на себя расходы по сайту.

Соблюдать открытость и получать данные от родных и близких — очень важно. Чтобы потом, в случае чего, погибших гражданских из части мирного населения не причисляли к участникам беспорядков и террористам и не похоронили в общей яме.

На нашу деятельность не было негатива. Это ведь все-таки такая боль. Это было бы запредельно цинично, если бы кто-то выступал против нас, выступал с гонениями. К сожалению, нас в стране никого не удивит смерть мирного жителя. Мы пока работаем и намерены продолжать, пока не найдем последнего убитого.

О будущем в стране

Я настроена очень пессимистично. Потому что надежда на изменения есть, когда приходят новые люди. А не завирусованные коррупцией, непотизмом — люди честные, с чистой репутацией. А что сейчас можно говорить? Если правительство все практически то же, президент, которые долгие годы был соратником бывшего. Та ситуацию, которую мы сейчас имеем, повлияли на нее напрямую. И в экономике, и в политике, и в социальной сфере. К сожалению, на сегодня вся молодежь хочет уехать из страны.

Ничего не могу казать по вооруженным нападавшим. Сейчас все на такой стадии, что все строится по разговорам в интернете или слухах от знакомых. Пока мы не видели никаких доказательств международного терроризма. Это нужно смотреть места преступления, говорить с задержанными. Верить слухам и неподтвержденной информации я не могу — я юрист и правозащитник.

О запуске инициативы

Мы с друзьями сопереживали всем, кому не посчастливилось пострадать в эти тяжелые дни, и думали, чем бы мы могли быть полезны. Лучшее, что может отвлечь от трагических событий — это действие. Поэтому мы стали искать дело, куда можно вложить наше время и энергию.

Мы видели, как списки пострадавших и задержанных собирают правозащитники в фейсбуке, публикации The Village и волонтерские инициативы. Подумали, что можем создать единый информационный ресурс. Сайт пока находится в разработке, поэтому мы используем таблицу, которая пополняется через гугл-форму.

Qantar 2022 — это попытка сохранить в памяти январские события, это желание помочь людям найти близких и узнать правду о количестве пострадавших. Нам нужны не просто в цифрах, но и их имена, кто они. Так появится видимость — это не цифры, а люди.

О сборе информации

Над инициативой трудится более 20 человек из разных городов. Мы очень естественно распределили обязанности в зависимости от навыков — кто-то занимается сбором информации из разных источников, соцсетей, СМИ или обрабатывает обращения людей, кто-то ведет социальные сети, кто-то работает с таблицей, кто-то разрабатывает веб-сайт.

Больше всего в нашей базе случаев задержания, затем пропажи и гибели. Пропавшие могут перейти в две категории: задержанных или погибших. Задерживают чаще всего по административным нарушениям, но правозащитники говорят, что они могут перейти в уголовные. За административные нарушения чаще всего задерживают на несколько суток. Сейчас эти сроки как раз истекают, кого-то отпускают, а кого-то отправляют дальше по уголовке.

Сначала данные попадают в обработку, потом мы проверяем, нет ли этой информации в базе. Если человек там уже есть, но появились новости, то обновляем. Частью данных мы делимся в социальных сетях, особенно стараемся информировать о пропавших. Нам много пишут в социальных сетях, мессенджерах и где-то отмечают, но было бы замечательно, если бы люди сами пополняли таблицу — это может сделать любой.

Всю информацию берем из открытых источников, потому что понимаем: многие люди горюют, стараемся им не досаждать. Если близкие пострадавших первыми выходят на связь, то ведем с ними коммуникацию.

О скорби

Тяжело каждый день читать столько новостей, получать известия об умерших людях. Эмоционально вовлекаешься в переживания их семей. Затем ты выходишь на улицу и видишь, что люди продолжают пить кофе, ходить в торговые центры — жить обычной жизнью. Понимаешь, у казахстанцев сейчас несколько параллельных реальностей. и в одной из них бесконечное горе и поиск потерянных близких.

Страшно, когда теряешь чувствительность, потому что масса информации поступает и в какой-то момент даже становится обыденностью. Но я думаю, что самое сложное уже позади. Сейчас наша деятельность поможет позаботиться о коллективной памяти казахстанцев, ведь нам всем надо проработать общую травму. Например, мы до сих пор не знаем точное количество погибших во время голода и репрессий в начале прошлого века. Мы очень мало знаем о событиях 1986 года в Алматы или 2011 года в Жанаозене. Нет открытых данных или цифр, поэтому трагедии до сих пор остаются в памяти как нечто непрожитое.

Буквально за пару минут до этого интервью я мониторила группы волонтеров в социальных сетях. Увидела, что несколько человек найдены — в такие моменты внутри разливается тепло. Мы не знаем, в каком состоянии этот человек, возможно, он задержан или ранен, но он хотя бы жив. Когда получаешь информации о гибели, конечно, плачешь, что еще делать. Вносишь обновление в базу и выражаешь соболезнования.

Нет чужой боли. Погиб чей-то брат, муж, ребенок, но это коллективная трагедия. Одного дня траура недостаточно. Я не хочу сказать, что теперь надо горевать всю жизнь, но тяжело видеть отсутствие солидарности.

О правде

Понимаю, что некоторые боятся оглашать какую-либо информацию, например, потому что их погибшего родственника могут объявить террористом.

Я не была в моргах, но волонтеры, у которых есть такой опыт, говорили, что там стоят огромные очереди людей, чтобы забрать или опознать тела. Это тяжело, ведь у многих есть увечья или огнестрельные ранения. Также нужно понимать, что когда теряешь близкого, тебе нет дела до разглашения, нужно заниматься похоронами. Наверное, люди начнут больше говорить по прошествии времени.

Думаю, погибло значительно больше, чем 227 человек. Это мое мнение, у которого нет прямых доказательств. В нашем списке сейчас 93 имени (на 21 января 2022 года — Прим.ред.). Естественно, не все случаи придаются огласке, многих погибших невозможно опознать в моргах.

О будущем

Неизвестно, на сколько растянется сбор информации. Это была спонтанная идея и сейчас мы думаем, что делать дальше. Планируем разработать удобный веб-сайт, на котором можно будет искать информацию о людях, делать выборку по городам, именам, датам. Хотелось бы сделать на сайте для каждого погибшего отдельную страницу, чтобы на ней была его история и фотография. Так мы сможем сохранить коллективную память.

Часто вижу требования людей о независимом расследовании январских событий. Надеюсь, что его инициируют и эта база данных как-то поможет. Правозащитники говорят, что им она уже помогает работать с задержанными. Еще нам писала девушка — благодаря общественной поддержке ей удалось собрать доказательства, что ее муж не участвовал в беспорядках, а ходил снимать деньги в банкомате. А скольким людям мы еще можем помочь, но не знаем о них? Общественная огласка очень важна. У нас нет возможности идти и самостоятельно искать людей, как у волонтеров движения «Лидер». Но со своей стороны мы делаем все, что в наших силах, чтобы собрать общую картину.

обложка: Карим Ержан