8 марта в Алматы пройдет вечеринка ZVUK x Grime, в рамках которой можно будет услышать ярких представителей британского грайма, казахстанского хип-хопа и местной электронной сцены. В преддверии мероприятия стоит поразмышлять, как именно жанр грайм может быть встроен в контекст Казахстана?

Кураторка, диджейка и организаторка вечеринок Don’t be a dick Камила Нарышева поделилась своим взглядом на историческое развитие жанра и параллели между западным граймом и казахстанской хип-хоп и рэп-сценой.

Автор Камила Нарышева

 

Первостепенно грайм хочется рассмотреть в связке с акынами как самое очевидное. Здесь можно, конечно, придраться, что акыны больше выступают как бы художественным декларированием, говоря в перерывах между музыкой. Да и вообще, между этими жанрами — десятилетия и километры. Но такая придирчивость совсем не дает нам места поиграть со смыслами и идентичностями, поэтому к ней мы обращаться не будем. И все же при первичном взгляде кажется, что сравнение достаточно прямое: художественная декламация в музыкальном сопровождении с социальным подтекстом являет основу для обоих жанров. Во многом казахстанские хип-хоп исполнители и MC являются продолжением и интерпретацией традиции акынов степи. Тем не менее, интересных переплетений между граймом и казахстанской речитативной традицией обнаруживается несколько больше.

Музыка, помимо художественного выражения, всегда является и политической силой, несущей в себе формирующие идентичность смыслы и нарративы. Музыка отражает социально-политический ландшафт пространства, в котором появляется. Часто музыкальные традиции и жанры складываются по-разному, имея похожие предпосылки. Грайм работает именно с фактурой политического и классового. 

 

 

ГРАЙМ — жанр, зародившийся в начале 2000-х годов в Восточном Лондоне. Он характеризуется быстрым темпом, резким синкопированным ритмом, агрессивной лирикой, стремительной подачей. Этот жанр часто включает в себя элементы электронной музыки, гаража, дэнсхолла и хип-хопа, создавая уникальное и энергичное звучание. В лирическом плане грайм затрагивает широкий спектр тем, включая городскую жизнь, социальные проблемы, личный опыт и культурную самобытность исполнителей.

Так как же мы можем сравнить ораторские традиции степи и современный грайм? В понимании общих черт между граймом и традицией акынов важной ступенью анализа является, как ни удивительно, связь грайма с хип-хопом. Эти жанры имеют общие корни в городской культуре и служат платформой для маргинализированных голосов, позволяющей им выразить свою реальность и поставить под вопрос господствующие нарративы. Хип-хоп появился в качестве стечения большого количества крайне неприятных обстоятельств (колонизации, работорговли, насилия) и устойчивости и стойкости маргинализированных групп в сохранении своих традиций, пусть даже и в измененном виде. Важную роль в формировании хип-хоп сыграла традиция гриотов.

 

 

Традиции гриотов в западноафриканских культурах и рэп имеют явные параллели в том, что и те, и другие выступают в роли рассказчиков и историков в своих сообществах. Гриоты, которых часто называют устными историками или певцами восхвалений, на протяжении веков были неотъемлемой частью западноафриканского общества, передавая знания предков через поколения, рассказывая об исторических событиях и сохраняя культурное наследие посредством устных выступлений. Так, они занимали как раз ту роль, которую в казахской степи исполняли акыны. Как гриоты, так и акыны являются уважаемыми фигурами в своих соответствующих культурных контекстах, выступая в качестве устных историков, рассказчиков и хранителей традиций. Несмотря на происхождение из разных географических регионов и культурного контекста, они все же имеют некоторые общие черты в своих ролях и функциях в своих обществах.

Тем не менее, несмотря на многие сходства, между гриотами и акынами существуют также заметные различия, отражающие различные культурные контексты, из которых они возникли. Гриотами в Западной Африке часто становятся наследственно: они принадлежат к определенным семейным линиям с унаследованными обязанностями и привилегиями. Напротив, акыны в Казахстане могут происходить из разных слоев общества и не обязательно быть частью наследственной линии. В этом и кроется большое сходство между традицией акынов и тем, как развивался рэп: читать рэп и быть акыном мог кто угодно, вне зависимости от социального происхождения. 

Помимо исторических сопоставлений, речитатив и творчество акынов связывает и состязательная часть устного искусства. Значит ли это, что айтыс и рэп-баттл имеют схожие корни? Не совсем, но некоторые черты все же проглядываются.

 

 

Айтыс — это импровизированное состязание двух акынов, форма устной народной песенной поэзии. Во время айтыса два сидящих друг напротив друга акына исполняют своеобразный песенный диалог, постоянно передавая очередь, подхватывая слова оппонента. Песни во время состязания могут быть на любую произвольную тему. По итогам соревнования выбирается победитель, при этом оценивается как музыкальность и ритмичность, так и сообразительность в подхватывании аргументов соперника.

Рэп-баттлы же являются наследием игры Dozens (дюжина). У этимологии игры есть разные корни: от предположения о двенадцатичастной рифмовке оскорблений до нигерийской игры под названием «Икоча Нкоча», что буквально переводится как «пренебрежительные замечания». Амири Барака, например, независимо пришел к выводу, что «Десятки» возникли в Африке, и заявляет, что они представляют собой сохранившуюся адаптацию «африканских песен взаимных обвинений».

Как и в айтысе, для рэп-баттла (да и для жанра в целом) важны флоу, ритм и подача — черты, которые передались грайму как жанру, важной составляющей которого является рэп. Во многом колонизация и различного рода агрессивные идеологии способствовали перерождению многих культурных традиций Глобального Юга в новые городские направления. Белые рабовладельцы запрещали рабам разговаривать на родных языках, и традиция гриотов переродилась в рэп; по 58-ой статье любого акына могли сослать за контрреволюционную деятельность, так что многим приходилось адаптироваться и становиться менее критически настроенными в пользу выживания. И если рэп породил целую индустрию хип-хопа, грайма и прочих жанров, основанных на речитативе, то с мастерством акынов дела обстоят чуточку иначе. Многие акыны высказывают прогосударственные мнения, а тех, кто высказывается против, на государственном уровне жалуют далеко не всегда.

 

 

В таком политическом климате позицию критического замечания занимают теперь музыканты и поэты, которые оказываются за пределами государственного радара, что первично и происходило с граймом. Мы уже говорили о том, что современный британский грайм работает с фактурой политического: именно поэтому он превратился в мощную культурную силу, особенно среди городской молодежи Великобритании. Благодаря своему DIY духу и массовому происхождению грайм дал возможность артистам из разных слоев общества определять свою идентичность и ориентироваться в сложных социальных ландшафтах. 

Похожая ситуация складывается и для местной сцене. За последние несколько десятилетий казахстанская сцена рэпа и хип-хопа претерпела значительный рост и эволюцию. Несмотря на то что казахстанская рэп и хип-хоп сцена еще относительно молода по сравнению с более устоявшимися сценами в западных странах, она неуклонно набирает обороты. Одной из важный характеристик казахстанской рэп и хип-хоп-сцены является разнообразие стилей, тем и языков. Мультиязычный подход выстраивает сложный диалог между различными стратами культурного наследия страны. В своих текстах артисты исследуют широкий спектр тем, включая социальные проблемы, личный опыт, политические комментарии и культурную самобытность.

 

 

Одним из примечательных аспектов казахстанской рэп-сцены является сочетание элементов традиционной казахской музыки с современной эстетикой рэпа и хип-хопа. Многие локальные артисты включают элементы казахской народной музыки, инструментов и мелодий в свои треки, создавая уникальную смесь звуков, отражающую культурное разнообразие и наследие. Это слияние не только отличает казахстанский рэп от его западных аналогов, но и отчасти роднит его с такими жанрами, как грайм, в которых артисты начинали работать с окружающей их фактурой.

К примеру, Willey, пионер грайма, начинал с того, что читал поверх готового гэриджа и ту-степа, работая с доступной культурной составляющей. Исследуя популярные в ту пору танцевальные жанры, как джангл, гэридж и техно, грайм артисты составляли картину своей собственной культурной реальности в современной городской среде. 

Этот же принцип работы с текущим многоуровневым контекстом роднит грайм с казахстанским рэпом: важной составляющей грайма является британский ист-энд акцент, являя собой характеризующую черту стиля; для казахстанского рэпа же важна игра с двуязычием (иногда с триязычием), когда языки используются часто совместно, характеризуя, как и грайм, географический ландшафт места своего появления. К тому же, многое в обоих жанрах связано и с группами, создающими музыку. К примеру, важное влияние для грайма оказали Roll Deep crew (Dizzee Rascal стал первым грайм артистом, получившим престижную британскую премию Mercury Prize). Для казахстанского рэпа точно также важны группы: артисты предпочитают работать совместно, будь это TOBE из Актобе или рэперы из Западного Казахстана. 

 

 

Мне нравится думать о том, как мал и похож друг на друга, но в то же время велик и разнообразен на самом деле мир. Этот небольшой рассказ о схожести казахстанского рэпа и грайма повествует не только об их эволюции как отдельных музыкальных направлений, но и об универсальной силе городской современной культуры, позволяющей преодолевать мнимые границы и находить отклик у разнообразной аудитории. Грайм процветает в суровых городских нарративах Британии и раскрывает социально-политические проблемы, специфичные для их контекста, в то время как казахстанский рэп предлагает удивительное сочетание традиционных элементов в современной интерпретации, отражающее культурное наследие Центральной Азии. Несмотря на географические и культурные различия, оба жанра служат важными платформами для самовыражения, социальных комментариев и расширения самоопределения и возможностей сообщества. И часто артисты являются рупором для мнений своих современников — будь это Skepta или Daiynball.