Основательница фонда «НеМолчиKZ» Дина Тансари (Смаилова) представила свой доклад о пытках, с которыми в полиции, у экспертов и на судах сталкиваются пережившие сексуализированное насилие женщины и дети. Как отмечает Тансари, женщины переживают пытки во время акта насилия и далее сталкиваются с психологическими пытками там, где ищут защиты своих прав.

«Пытки для выживших после насилия в Казахстане начинаются с отношения сотрудников полиции к этому виду преступлений. Расследование изнасилований проходит негуманно, женщины заведомо обделены в правах, так как закон больше защищает права насильников. Агрессору предоставляют адвоката, либо он сам нанимает сразу несколько, а потерпевшая остается один на один с теми, кто будет добиваться закрытия дела, применяя самые не гуманные методы», — считает основательница фонда «НеМолчиKZ».

Согласно ее докладу, Пережившие насилие женщины сталкиваются с:

  • обесцениванием боли, физических и моральных страданий во время допросов;
  • обесцениванием чувства страха, унижения и подавленности;
  • отсутствием эмпатии и сочувствия;
  • отсутствием правовой поддержки в виде подробных инструкций для жертв сексуализированного и бытового насилия.

«Принуждением не писать заявление, возложением вины на жертву, запугиванием, что сообщат родителям или мужу, если женщина хочет скрыть это от семьи. Оскорбительным копанием в прошлом, раскрытием информации третьим лицам, унизительными допросами со стороны адвокатов подозреваемых, нападками со стороны родственников и так далее — это все пытки и фемицид», — отмечает Дина Тансари.

По словам правозащитницы, в следственной службе РК потерпевшие после изнасилования женщины и дети проходят массу унижений:

Первое унижение — рассказать об этом мужчине-полицейскому.

«Почти все полицейские смотрят на жертву, как на грязную, "опущенную терпилу". Например, в Усть-Каменогорске снимали на камеру женщину, у которой было временное помешательство и амнезия после избиения и изнасилования, ее снимали на камеру и гоготали люди в погонах».

Второе унижение — в 99% случаев экспертизы на гинекологическом кресле у судмедэксперта проводят мужчины.

«В одном из уголовных дел в Алматы у потерпевшей были квалифицирующие признаки жестокого обращения, такие как удушение, побои, серьезные разрывы заднего прохода. И вот с такими признаками, в тяжелом психологическом состоянии, ее осматривают несколько мужчин-экспертов, после того как ее изнасиловал мужчина, что ухудшает ее психологическое состояние, доведя ее до нервного срыва. После чего она наотрез отказывается участвовать в дальнейших следственных мероприятиях, что позволило преступнику остаться безнаказанным».

Третье унижение — выемка нижнего белья.

«Потерпевшей в руки дают ее трусы и фотографируют в развернутом виде вместе с ее лицом, причем рядом стоит мужчина-полицейский».

Еще одно унижение — рассказывать всем свою травму.

«Потерпевшая во всех подробностях несколько раз рассказывает как и кто ее насиловал: сначала опергруппе, потом дознавателю, потом ее вызывают отдельно в кабинет начальника следственного отдела или ДП и он в присутствии нескольких подчиненных все это слушает. Затем только назначают следователя, и потерпевшая снова все рассказывает уже на камеру», — говорит Тансари.

При этом, как сообщает правозащитница, на допросах некоторые следователи и адвокаты подозреваемых задают вопросы о первом сексе, о количестве половых партнеров, о том каким сексом любит заниматься потерпевшая, какое носит нижнее белье.

«Очные ставки даже с детьми идут в одном тесном кабинете и потерпевшая вынуждена видеть своего насильника и находиться с ним в непосредственной близости. У каждой женщины, девочки-подростка, ребенка индивидуальное восприятие подобных процедур. Когда ее заставляют догола раздеваться судмедэксперты-мужчины, для осмотра побоев и травм — это тоже травма, это унизительно, особенно сразу после изнасилования», — говорит Дина Тансари.

После всех унижений следует Травля

В уголовном деле указываются все контакты потерпевшей, а также ее представителей, родственников и свидетелей.

«После ознакомления, как правило начинается травля. К потерпевшей в дом заваливаются толпы родственников подозреваемого, идет давление на свидетелей. Несколько наших подзащитных жаловались на вандализм со стороны родственников подозреваемых, им писали матерные слова на заборах и воротах домов, одной из подзащитных развешивали трусы на заборе, другой писали угрозы, третьей угрожали убийством и поджогом дома», — приводит информацию Тансари.

Вся эта цепочка унизительных процедур вызывает у женщин желание, чтобы все быстрее закончилось. Также многие, зная отношение полиции, просто не заявляют о факте насилия, что позволяет преступнику остаться безнаказанным, резюмирует основательница фонда «НеМолчиKZ».

   

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал