В Казахстане заканчивается одна весна, но начинается другая. Журналист Асем Жапишева написала колонку о том, почему пора перестать разделять хипстеров и «простой народ».

Одним апрельским промозглым дождливым днем я с небольшой группой людей провела день у ворот алматинского спецприемника. Нам сказали, что Асе и Бейбарысу угрожает опасность, и мы, бросив все дела, приехали к спецприемнику. У нас не было цели устроить митинг или кого-то запугать.

Мы стояли, чтобы помочь чем можем: моральной поддержкой родителям, освещением беззакония, звонками правозащитникам и юристам или просто, чтобы справиться с ощущением тоскливого бессилия, накатывавшего в те дни. В какой-то момент проезжавшая мимо большая машина притормозила, опустилось окно, и пухлый водитель брезгливо крикнул: «Работайте!»

Не знаю, как остальным, но мне этот агрессивный выпад коллективного бессознательного придал оптимизма — «работайте!» послышалось мне — «до перемен еще далеко, не опускайте руки!»

А еще пришло понимание — пора перестать обращать внимание на акординскую риторику разделения людей на бездельников-хипстеров и «простой народ». Выскажу непопулярное мнение: миф, что существует какая-то специальная региональная жизнь и какие-то особые алматинские хипстеры с хештегами #отправдынеубежишь и #менояндым, — совершенно неправильный. Если верить науке и истории, те, кого называют хипстерами, в разное время часто приводили к полной смене систем и ценностей.

Наука о хипстерах

В 2018 году математик Мейсон Портер и экономист Джона Джуул написали работу под названием «Хипстеры в сетях: как из маленькой группы индивидуумов может вырасти большинство, бросающие вызов истеблишменту», где c помощью построения математической модели убедительно доказали существование «эффекта хипстера». Этим эффектом объясняется рождение гражданского несогласия во многих странах — без лидера, идеологии или централизованной пропаганды лишь с помощью отдельной маленькой группы анти-конформистов. Как подсчитали ученые, достаточно лишь 10 % активных людей, чтобы убедить 90 % изменить существующий режим. Для этого им не нужен ни лидер, ни тем более единый командный центр — синхронизация происходит сама.

Часть модели Портера

Кого в этой модели можно отнести к хипстерам?

Если верить одному из определений слова, то жительницу Астаны Несипкуль Уябаеву можно легко причислить к представителям креативно протестующего меньшинства. Напомню, именно она в 2017 году завесила стены своего дома портретами бывшего президента Нурсултана Назарбаева, чтобы уберечь свое жилье от сноса.

Хипстером по современным понятиям можно назвать и Махатму Ганди — вегетарианца в круглых очках, сына богатых родителей из привилегированной касты, который отучившись в Лондоне, вернулся домой и включился в движение за независимость Индии.

Ганди боролся с дискриминацией мусульман и выступал за отмену кастового неравенства. Его дерзкие идеи и мировоззрение поначалу вызывали отторжение и непонимание среди большинства, как и его философия ненасильственного протеста и гражданского неповиновения. Но стойкость и убедительные аргументы в итоге заставили задуматься как политические элиты, так и всех остальных. В 1947 году, за год до убийства Ганди, Индия обрела независимость.

Меньшинством, на которое бы сегодня повесили ярлык «хипстер», были и поляки, которые в 80-х сопротивлялись пропаганде Компартии и демонстративно шли гулять в девять вечера, когда по телевизору показывали программу «Время».

Словом «хипстер» нурботы сразу пришпилили и Асю Тулесову с Бейбарысом Толымбековым. Например, в одном из роликов на ютубе, который упорно продолжают перезаливать несмотря на многочисленные жалобы, грозный диктор с волнением произносит следующие слова: «Эти люди слишком оторваны от простого народа. И даже при демократических выборах их идеи не найдут отклика. Эти люди заявляют, что они за демократию и простой люд. Но в глубине души они ненавидят этот самый народ, всячески принижая его в обычной жизни. Почему власть так беспощадна именно к этой тусовке? С точки зрения власти — эта тусовка самые неблагодарные сволочи, самые большие выгодоприобретатели, которые за чашкой кофе в Старбакс осуждают власть, которая дала им все».

Разделяй и властвуй

Рука об руку со словом «хипстер» всегда идет другое модное этой весной словечко — хайп. С середины 1950-х хайпом стали называть маркетинговую стратегию, целью которой является создание шума вокруг продукта. В основе этой стратегии логика: продукт тем лучше продается, чем больше о нем говорят, и неважно при этом, что именно говорят, хорошее или плохое.

Выборы — это хайп. В этом случае хайп, который работает на благо общества, на рост гражданского самосознания. Однако этого не понимают в правительстве. Несмотря на довольно успешные попытки по завоеванию медиа-пространства, например, государство никак не понимает, что появился запрос на политический контент. 

Многочисленность молодежных акций протеста в интернете и за его пределами показывает, что наверху по разным причинам еще плохо владеют современными технологиями работы с молодежью. Однако и государственная контент-машина не выдержала: позавчера группа обаятельных молодых чиновников во главе с Максатом Тулегеновым выпустили «ответку» на флешмоб #менояндым. Получилось очень вяло и неубедительно. Из более чем семи тысяч комментариев к видео в инстаграме, лишь несколько в поддержку авторов.

Автор оригинального #менояндым актер Ануар Нурпеисов считает, что главная разница между их попытками в том, что у вторых нет искренности.

«Во-первых, за нами правда, мы верим по-настоящему в то, что делаем. Когда ты делаешь в то, что веришь, это получается искренне, ты находишь лучшие ходы, чтобы все сделать правильно. Еще подключаются светлые умы, которые приносят идеи: за правое дело выступают очень многие люди.

Их креативный кластер очень скудный, потому что нормальный, адекватный человек не пойдет на такое. Даже когда вам платят деньги, вы все равно не живете этой идеей, а просто делаете заказ. К тому же у них тоже цензоры, своя редактура, которая боится лишний раз где-то ошибиться. А мы не боимся ошибаться, в этом наша смелость. Даже если что-то пойдет не по плану, то нам не страшно». 

Как считает Генеральный продюсер Movators Idea Form Дмитрий Щеголихин, у авторов ролика больше шансов выйти на большую аудиторию: «Я думаю, что хорошо, что получается какая-то общественная дискуссия — проплаченная или нет. Хотя бы создается видимость. Пока она только в плоскости контента, но это тоже здорово. Хоть какая-та уже плоскость.

На самом деле Ануар клевый чувак, как и всего его друзья. Проблема в том, что у них очень нишевая аудитория — алматинско-хипстерская русскоязычная. У этих ребят, которые сделали ответку, есть присутствие казахского языка, участие разноплановых героев — многие из них вполне искренне могут верить в то, что они говорят. В каком-то смысле ответка выглядит даже покрепче. Поэтому я рекомендую не замыкаться всем в нишах, особенно алматинцам, и больше использовать казахский язык, меньше — образы креативного класса».

Делить людей очень выгодно, это заметил еще Цезарь, поэтому проправительственные блогеры, политологи и СМИ так часто пытаются противопоставить и столкнуть лбами разные социальные группы. Но установка «они хипстеры, мы народ» уже не работает. Если уж и делить по принципу «большинство против меньшинства», то групп у нас окажется всего две — старая политическая элита и молодое протестное большинство, которое хочет быть услышанным.

Средний возраст акима в стране — 53 года, средний возраст кандидата в президенты — 60.

Средний возраст казахстанцев — 30. Это не группы. Среди них нет хипстеров, нет рабочих, нет женщин, нет мужчин, нет казахоязычных и нет русскоязычных — есть только те, кто готов выражать протестную активность, неважно, земельные это митинги, требования многодетных матерей или акции за честные выборы. Сюда же входит огромная группа самозанятых и бюджетников, уровень жизни которых ощутимо снизился. Перефразируя знаменитое высказывание — казахстанцы не делятся на ру, они из них состоят.

Напоследок хочу напомнить еще об одном «хипстере» — Мыржакыпе Дулатове. Образованный городской мальчик, сын певицы и кожевенника, в 21 год опубликовал сборник стихов «Оян, қазақ!» («Проснись, казах!») и запустил флешмоб длиной в 110 лет. Заголовок его книги стал манифестом казахской интеллигенции к народу. Весь тираж книги уничтожили, а Мыржакып сел в тюрьму. Дулатов сидел и при царизме, и при коммунизме, умер тоже в тюрьме в 1935 году.

Оян қазақ! Көзіңді аш! Көтер басты!
Өткізбей қараңғыда бекер жасты
Жер кепті, дін нашарлап, хал харам боп
Қазағым енді жату жарамасты.

Фотографии: 2 — Svetlana Glushkova/azattyq