Личный счётНа что живет телеведущая?

Особенности профессии

На некоторых каналах действует возрастной ценз для ведущих — от 28 лет и выше. Считается, что девчонка не может рассказывать, например, о пенсионных проблемах — это воспринимается как обман. Если и посадят на эфир, то состарят гримом. В общем, телеведущий должен быть взрослым (или выглядеть взрослым), адекватным, сопричастным к тому, о чем рассказывает (именно рассказывает, а не читает). Если новость печальная, нелепо улыбаться. Такое случается, если редактор внезапно поменяет новости местами и после сообщения о теракте пойдет сразу статистика из роддома или что-то веселое — ведущий может не успеть перестроиться эмоционально. Зрители это подмечают, возмущаются в социальных сетях. Также на экране недопустим флирт с соведущим. Новости должны быть живыми, эмоциональными, но без перебора.

Если честно, от прямых эфиров я поседела. Стрессовых ситуаций предостаточно. Бывало, что подводили соведущие, которые забывали реплику из сценария или добавляли что-то от себя в прямом эфире. Возникает пауза и приходится выкручиваться, аж температура поднимается. Коллега может спросить в эфире: «А ты бы как поступила?», и это тоже тяжело — нужно быстро собраться и придумать за секунду что-то грамотное, не субъективное, чтобы не выставить себя дурой на всю страну. Иногда хочется смеяться в эфире из-за непроизносимых слов, странных имен, при этом в ухо слышишь, как ржет режиссерская. У нас есть золотое правило — ошибок быть не должно. Недопустимо неправильное ударение. Нельзя прочищать горло, чихать, кашлять, смеяться, выяснять отношения, даже вдыхать громко — это не профессионально.

Журналистика — вообще работа не для слабых. В первый же день стажировки меня отправили снимать страшную аварию на междугородней трассе. Я на тот момент ни разу не видела труп, а там 15 погибших. Для меня это был шок. Как-то снимала интервью с девочкой-подростком, которую собственная мать продавала мужчинам. Она находилась в специальном приюте для жертв насилия со своим годовалым ребенком.

С одной стороны, ты постоянно сталкиваешься с новыми людьми, хорошими или плохими, много путешествуешь, больше знаешь. Ты — в эпицентре событий. А с другой стороны, ты все время в потоке негативной информации, пропускаешь все через себя. Вокруг смерть, изнасилования, убийства, горе, слезы, нищета. А журналистика у нас молодая — через этот негатив проходят люди с еще неокрепшей психикой. К тому же корреспондентам платят мало, нормальных выходных и отпусков не бывает. На журналиста падают все шишки за ошибки оператора или видеомонтажера, на него кричат, матерятся, иногда об него вытирают ноги заказчики. А он терпит, потому что материал коммерческий и канал подводить нельзя. Журналисты — мазохисты, потому что они реально любят свою работу.

Телевидение — мини-жизнь в очень быстром темпе. Здесь за год пять лет проживаешь. Капитально меняешься, рано взрослеешь, осознаешь для себя какие-то жизненные ценности. По ночам спать не можешь после подробностей судебных процессов, после прослушивания записи черного ящика разбившегося вертолета. В какой-то момент негатива становится так много, что наступает период цинизма, когда уже никого не жалко.

Стереотипы

Все думают, что если тебя показывают по телевизору, значит ты зарабатываешь огромные деньги. Много раз видела, как приходили на каналы куклы и удивлялись, что оказывается надо работать. Таких надолго не хватает. Навсегда в эфире задерживаются только больные люди. Телевидение засасывает, не замечаешь, как время летит. Зашел один раз, а вышел через 20 лет. Поэтому, кстати, там много 40-летних женщин без мужей и детей. На личную жизнь элементарно не хватает времени, потому что на работе ты как минимум 12 часов в сутки. Тебе всегда некогда. Какой парень это выдержит? Поклонники не могут смириться с тем, что они не на первом месте, что эфир и съемки превыше всего. При этом страдает не только личная жизнь; тебя теряют семья, друзья. В какой-то момент с ними становится не о чем поговорить. Из-за нехватки времени часто женятся внутри коллектива, потому что больше никого не видят.

Кто-то думает, что телеведущие либо проститутки, либо чьи-то любовницы. Якобы на экран можно попасть только через постель. Говорят, что на некоторых каналах такое покровительство практикуется. Но когда всего добиваешься своим честным трудом, кажется, что это неправда.

Другие журналисты думают, что телевизионщики тупые, что мы не работаем, что читать с суфлера легко. Но при этом, надо понимать, что каждый выполняет свой фронт работы. Минусы и плюсы есть у каждой специальности. У газетчиков нет такого стресса, как на телевидении, где все спешат поскорее выдать новость. Я не понимаю этой неприязни, внутренней зависти. Каждый должен делать свою работу.

Зарплата

Проблема всех каналов в том, что их руководители всегда обещают большую зарплату, чем дают на самом деле. Хотят, чтобы за эти деньги человек делал в 2–3 раза больше работы. Телеведущий как разнорабочий: до эфира отрабатывает как корреспондент, ведет несколько выпусков новостей, а потом еще снимает программу. Ничего не оплачивается сверху: ни эксклюзивные интервью, ни коммерческие репортажи. Я сама порой пишу тексты на заказ.

При этом корреспонденты думают, что ведущие гребут деньги лопатой. Да, на телевидении журналисты получают больше, чем в других СМИ, но это не баснословные суммы. Моя максимальная месячная заработная плата — 350 000 тенге. При этом работаю пять дней в неделю в среднем по 12–14 часов в день. Если что-то не успеваю сделать в будни, приходится выходить на монтаж в субботу или воскресенье.

Насколько я знаю, на госканалах маленькие зарплаты. Там многие берут на себя дополнительную работу, за которую доплачивают отдельно: пишут и снимают для разных рубрик и программ, делают спецпроекты. Соглашаются перерабатывать за счет этих подработок и премий. Но самые маленькие зарплаты — на радио. Радиожурналисты получают по 50–60 тысяч в месяц. Наверное, они реально любят радио, потому что денежной мотивации там нет никакой. Само радио зарабатывает на рекламе, а вот журналисты — нет.

Траты

Телеведущие очень много инвестируют в себя. Экран увеличивает все и показывает все твои изъяны, у девушек-ведущих видны даже усики. Поэтому всегда надо следить за собой: стричь и красить волосы, делать маникюр, удалять лишние волосы на руках. На эти процедуры уходит 36 000–37 000 тенге. Еще 10 000 тенге в месяц я трачу на услуги косметолога. Дорого обходится уходовая косметика для восстановления кожи и волос, которые портятся от ежедневного грима и укладок. Без всего этого можно через год в урюк превратиться, а если ты плохо выглядишь, тебя могут списать. Хотя, например, за границей много телеведущих в возрасте и они в большом почете, то есть пенсионного возраста у ведущих, в принципе, нет. Можно и в 50 шикарно выглядеть без макияжа — у них море примеров.

Чтобы держать себя в форме, посещаю спортзал. Абонемент покупаю сразу на полгода за 200 000 тенге. Еще 60 000 ежемесячно плачу инструктору за индивидуальные занятия. Спорт помогает мне сбросить негатив, легче просыпаться и правильно дышать. Правильное питание, кстати, стоит дороже любого фастфуда. Продукты с учетом полезных диетических продуктов, фруктов, овощей, обходятся в 30 тысяч. Еще столько же может уходить на обеды в столовой и кофе. Почти у всех журналистов гастрит и больной желудок, так что периодически приходится лечиться, а это тоже стоит денег. Я занимаюсь не только физическим здоровьем, но и ментальным. Иногда пользуюсь услугами психолога (7 000 тенге) и, как бы странно это ни звучало, чищу свою ауру (7 000 тенге).

Помогаю родителям деньгами. За коммуналку плачу около 40 000 тенге, столько же расходую на обслуживание машины. На развлечения уходит минимум 50 000 тенге. Я не пью, хотя многие привыкают так расслабляться, чтобы разгрузиться в конце недели. Моя альтернатива — спа или спорт. Я люблю проводить свободное время наедине с собой, в тишине. Журналисты вообще страдают от переизбытка информации, поэтому в отпуске стараюсь не читать новости, выбираю пассивный отдых на пляже.

Я — не шопоголик, поэтому эта статья расходов у меня минимальная. Обычно покупаю одежду в поездках, иногда трачусь на вещи для определенных съемок. Зато каждый месяц трачу по 4 тысячи на книги, хотя у меня уже две полки непрочитанных. Книги и путешествия спасают меня от выгорания. Я стараюсь уезжать в каждый отпуск, неважно в Атырау или в Стамбул, главное — смена обстановки.

Я совсем не умею копить. Много раз пыталась, но не получается откладывать. Это плохо, потому что мы живем в весьма ненадежном экономическом положении и ни от чего не застрахованы. С депозитом или накоплениями жить спокойнее. За год с моей зарплаты можно было бы накопить более 2 миллионов тенге, а за два года — уже первоначальный капитал для квартиры. Но я каждый раз ухожу в ноль. Надо делать правильные выводы: копить деньги, путешествовать, больше читать и, ради бога, удалить свой инстаграм.